1. В чём суть

Сегодня уже достаточно очевидно, что кризис есть, и что он не просто финансовый, а именно экономический, т.е. имеющий своим результатом небывалое сокращение производства, рост безработицы, цен и других проявлений социальной необеспеченности трудящихся. Но неочевидно другое, - связь этого кризиса с капитализмом. Сегодня это основной вопрос современной идеологической борьбы, и неслучайно все буржуазные СМИ сегодня из кожи лезут вон чтобы доказать, будто виноват в этом кризисе не капитализм вовсе, т.е. не капитализм вообще, не рыночная экономика как таковая, а всего лишь некоторые плохие капиталисты, которые просто нарушили правила общей игры.

Вплоть до последнего времени любимая сказочка российских буржуев, изложенная, например, Лившицем на страницах "Известий", звучит примерно так. "Жили мы жили, никого не трогали, банки честно давали кредиты состоятельным фирмам и людям и получали их назад. Но вдруг появились в США некие "банкиры-плохиши", которые стали давать ипотечные кредиты уж таким беднякам, которые их при всём желании вернуть были не в состоянии, и когда это наконец произошло - тут-то и начался финансовый кризис". Ну и мораль у этой сказочки привычная: мол, жадность фраера сгубила, - оттого и кризис, а не было бы той жадности - так и кризиса бы не было.

На самом же деле этот американский ипотечный кризис если и имеет отношение к бушующему экономическому кризису, то не более, чем убийство австрийского эрцгерцога Фердинанда в 1914 году имеет отношение к началу первой мировой, империалистической войны. Чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить крошечные по мировым меркам масштабы американского ипотечного кризиса с общим системным кризисом всей мировой финансовой системы, на ремонт которой было потрачено и ещё будет потрачено денег во много раз больше, чем все просроченные ипотечные долги американских ипотечных заёмщиков.

Ипотечный кризис - это лишь последняя капля, а основная причина - в дестабилизации всей мировой финансовой системы. Эта система просто не выдержала огромного роста спекулятивного фиктивного капитала; огромных и всё более растущих долгов (среди которых самый большой государственный должник - это США, а по объёму индивидуальных потребительских кредитов лидирует Великобритания); а главное - она не выдержала новой всемирной стихии финансового рынка, который больше не поддаётся регулированию в национальном масштабе.

Другая сказочка о рынке появилась сравнительно недавно, и пожалуй лучше всех её рассказал Мэр Москвы Юрий Лужков в своей крайне интересной программной статье, опубликованной 11 февраля в "Российской газете". "На наших глазах разворачивается, если использовать вновь востребованную марксистскую терминологию, новый системный кризис капитализма как общественной формации", - пишет он в первых строках своей статьи. Но марксистам не стоит торопиться радоваться, так как далее Лужков поясняет, что это крах не капитализма вообще, а всего лишь той модели американской глобализации, которая развивалась последние двадцать лет. Мысль Лужкова ясна: чтобы избавить капитализм от кризисов, его нужно сделать государственным, во-первых, и национальным - во-вторых. Первое предполагает новые горизонты присвоения буржуями государственных бюджетных денег, а второе - переход власти от монетаристов и спекулянтов, т.е. тех же буржуев-плохишей, к "хорошим буржуям", которые только недавно народились. Другими словами, Юрий Михайлович опять в своём репертуаре: заимствуя у марксистов с детства знакомые термины и понятия, он предлагает не социализм вместо капитализма, а всего лишь хороший капитализм вместо капитализма плохого."

"Именно поэтому его статья представляет сегодня особый интерес и особую опасность, так как он не только ловко подменяет критику капитализма вообще критикой его конкретной финансово-спекулятивной стадии, но и успешно пользуется случаем и тянет одеяло с "плохой" буржуазии на буржуазию "хорошую", ловко представляя её классовые интересы как общенародные.

Эти примеры можно продолжать ещё долго, но суть дела от этого не меняется, ибо все буржуазные политики, публицисты и учёные видят в бушующем кризисе лишь повод для того, чтобы улучшить, починить, подремонтировать и модифицировать существующий капитализм.

Наша же задача в том, чтобы в наших листовках, в выступлениях наших агитаторов и пропагандистов, в газетных и журнальных статьях разоблачать все эти сказочки и сильнее показывать суть дела, которая состоит в том, что сегодняшний кризис дискредитирует капитализм как систему, что при всех различиях между буржуями всех мастей все они были и остаются буржуями, а их капитализм с его рыночной экономикой - это не просто отдельные недостатки системы, а именно система недостатков, по которой давно плачет свалка истории.

Не устарело и марксово учение о кризисах. Более того, сегодня открытые Марксом закономерности дополнены новыми, и эти новые закономерности делают кризисы ещё более разрушительными. И главная из этих закономерностей - это финансовый капитал, который вырос из роли помощника промышленного капитала и дорос до ведущей самостоятельной роли, поставив так называемый "реальный сектор" экономики в полную от себя зависимость.

Да, во второй половине прошлого века буржуазные политики и экономисты при помощи регулирования финансами на национальном уровне временно сократили амплитуду циклических кризисов, но это было лишь временно. Целый ряд причин, и главная - транснациональный характер капитала, возвращают капитализм к его классическим образцам, но возвращают не в точности, а на новом витке его развития. И текущий кризис в очередной раз доказывает, что анархия капиталистического производства, его стихийность никуда не исчезла - она лишь выросла до транснациональных, всемирных пределов."

2. Чего ждать?

Прежде всего мне, как старому участнику коммунистического движения и коммунистической оппозиции, с горечью приходится признавать, что если этот кризис что и выявил, - то это прежде всего количественную и качественную слабость современной российской оппозиции.

Если говорить об идейной стороне дела, то слабость эта проявляется прежде всего в неясности, непроработанности антикризисной программы, путей выхода из кризиса в социализм. И дело тут не в тех псевдосоциалистических рецептах, которые гарантируют волкам сытость, а овцам - целость, а в общем понимании сути коммунистической программы, которая представляет собой в основном известные нереализованные до конца ленинские идеи, но воспроизведённые на качественно новом уровне, а также такие непременные условия осуществления этой программы, как революционное разрушение буржуазного государства и развитие сегодняшних оппозиционных инициативных групп и организаций трудящихся советского типа в новую политическую систему будущей диктатуры пролетариата.

Но понятно и то, что из нашего "сегодня" в эту диктатуру сразу не прыгнешь, - что нужны переходные меры и лозунги, направленные не столько на спасение страны от кризиса, сколько на мобилизацию, классовую организацию, консолидацию и политизацию той новой революционной силы, которая похоронит не только монетаристов, но и Лужкова, т.е. не только "буржуев-плохишей", но и всю буржуазию вообще вместе с её капиталистической системой. Однако до этого пока далеко.

Именно поэтому было бы преждевременно утверждать, что текущий кризис автоматически приведёт нас к революции. Увы, в истории человечества упущенных революционных ситуаций, - упущенных по причине слабости субъективного фактора - куда больше, чем преждевременных и неподготовленных революционных выступлений.

Мы же имеем сегодня такое комдвижение, которое при наличии явных и обнадёживающих ростков нового, живого и молодого в целом обращено скорее в прошлое, чем в будущее, а главное - это движение несёт в себе большую инерцию предшествовавшего в основном мирного периода, т.е. инерцию скорее оборонительных боёв, но никак не революционного наступления.

А между тем переживаемый нами сегодня кризис знаменует медленное, но неуклонное вползание всего человечества в новую полосу общей революционной ситуации.

В настоящий момент и США, и ЕС предпринимают отчаянные попытки взять рыночную стихию под государственный контроль, ограничить произвол спекулянтов и обезопасить банковскую систему. Для каждого марксиста, поэтому, сегодня актуален вопрос: удастся ли им это, как удалось на несколько десятилетий во второй половине прошлого века, или нет.

Я убеждён в том, что нет. Причин тому много, но одна из них заключается в противоречии между транснациональным, всемирным характером рыночной стихии и национальным характером всех попыток регулирования этой стихии. США и ЕС, Япония и КНР могут бороться с этим кризисом лишь каждый в отдельности, а создать некий общий центр они не могут, так как доллар, евро и японская йена находятся в отношениях непримиримой конкуренции. По этой и по некоторым другим причинам текущий кризис будет повторяться снова и снова, а монопольный характер современной экономики будет всякий раз затруднять выход из кризиса, затягивая период рецессии. И потому, может быть, главная особенность текущего кризиса именно в том, что он просто обречён на многократное периодическое повторение."

3. Что делать?

На этот вопрос нет и не может быть простого, однозначного ответа.

Прежде всего необходимо иметь в виду, что хотя кризис - это стихия, тем не менее, эта самая стихия поражает не каждого. Кризис больнее всего бъёт тех, кто не имеет таких инструментов защиты своих прав, как настоящие боевые профсоюзы, и тех, у кого нет привычки и подготовки к систематической классовой борьбе. Да, кризис - не лучшее время для забастовок, но именно в обстановке кризиса коммунисты могут и должны получить новое пополнение и укрепить свои ряды. А главное - необходимо ликвидировать монополию ФНПР в российском профсоюзном движении и создать, наконец, настоящие боевые профсоюзы.

Не менее важно и укрепление общего протестного движения. Сегодня именно в этом движении возникают ростки той новой власти, которая одна только сможет осуществить настоящую коммунистическую программу социалистических преобразований. Ведь никакой, даже самый научный социализм не поможет, если люди труда в массовом порядке не научатся требовать и добиваться осуществления своих требований. Да, на этом нелёгком пути к осознанию своих коренных классовых интересов всем нам придётся пройти через целый ряд переходных ступеней, ошибок и возможных разочарований, но иначе миллионы никогда не приобретут настоящего политического опыта, не научатся отличать в политике подлинное от мнимого.

А главное в том, что в процессе современной борьбы должно измениться само коммунистическое движение. Ведь люди могут очень долго мириться с самыми свинцовыми мерзостями и гнусностями, пока в их головах не поселится уверенность в возможности и необходимости иного, разумного и гармоничного устройства мира. Пока же буржуям в целом удаётся представить коммунистов как такую силу, которая тянет не вперёд, а назад, не в будущее, а в советское прошлое. Это им удаётся тем легче, чем больше само комдвижение поворачивается к обществу далеко не лучшей своей стороной: люди видят не столько прогрессивных настоящих коммунистов, сколько жалкую реакционную пародию на комдвижение, в чём все мы могли убедиться на примерах некоторых оппозиционных митингов, прокатившихся по России 23 февраля.

Решение этой нелёгкой задачи неразрывно связано с необходимостью возрождения революционной души марксизма, которую сегодня, как и при Ленине, нужно возрождать и защищать от современных каутских и плехановых в их новом виде. Пришла пора перенести центр тяжести в нашей работе с обличений и обвинений капитализма вообще и российского медведевско-путинского режима в особенности на проповедь новой социалистической революции, на прямое и недвусмысленное выяснение себе и другим всех основных условий её осуществления и победы, а также на непримиримую критику оппортунизма и реформизма.

Если нашему поколению удастся справиться с этими задачами, мы поймаем в наши паруса ветер истории и он приведёт нас к победе. Если же нет, то историческая закономерность смены капитализма социализмом всё равно пробъёт себе дорогу, но только произойдёт это более длительным и мучительным путём не благодаря нам, а вопреки. И не надо бояться ошибок, поражений и разочарований, - надо бояться тихого сектантства, прекраснодушного покоя и кружковой замкнутости. Десять ошибок и поражений на пути вперёд сегодня куда важнее, чем стерильно-догматическое стояние на месте. Новые поколения неизбежно придут к марксизму, но это будет не наш марксизм, а их марксизм, опирающийся прежде всего на опыт этих поколений."

"Работая над этой статьёй, я прежде всего добивался того, чтобы все мы хоть немного отвлеклись от будничной рутины, от каждодневной нашей черновой работы и хоть немного посмотрели на самих себя с той исторической высоты, с которой только и можно разглядеть своеобразие текущего момента и значение всей нашей борьбы. Ведь когда мы спорим о том, что и как делать, с кем дружить и кого критиковать, куда идти и с кем работать, то самое важное в каждом, даже самом черновом и малом деле, - это то, насколько это самое дело приближает новую социалистическую революцию, новый опыт диктатуры пролетариата. И если мы будем смотреть на наши сегодняшние дела именно с такой высоты - мы не заблудимся."

Читайте также:

• Наш ответ на капиталистический кризис
• Четыре медведевских "И" на фоне реалий российской экономики
• Кризис и оппозиция: В чём суть, чего ждать и что делать?
• "О мерах по защите трудящихся в условиях экономического кризиса" - точка зрения РПК
• Уроки кризиса