РЕГИОНАЛЬНАЯ ПАРТИЯ КОММУНИСТОВ И АССОЦИАЦИЯ МАРКСИСТСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ

Коммунист Ленинграда № 3/2008 (63)..........вернуться к оглавлению

Про детерминизм чудовищной дурости

Среди разных материалов по Октябрю – 90 считаю своеобразной статью А. В. Островского ''Как большевики пришли к власти?'' (КЛ 59). В отличие от многих декларативных суждений Островский в прямых оценках Октября сдержан. Он выстраивает систему конкретных фактов, жестко подводящих читателей к определенным выводам. Разумеется – Островский имеет свою позицию по Октябрю, столь же пристрастную, как у любого другого автора.  Эта позиция вполне высвечивается выводами, к которым подобранными фактами (не упрек – все факты представить невозможно) подводит автор разбираемой статьи. Первые абзацы этой статьи посвящены опровержению вздорного мнения А. Солженицына (и иже с ним), что Февраль организовали ''кто-то'' и  примкнувшие к ''кому-то'' либералы, сбившие Россию с пути истинного, феодального. Островский доказывает фактами: Февраль был неизбежен.

 Но большая часть статьи посвящена доказательству, что неизбежен был и Октябрь, что ''… власть сама шла в руки большевиков''. А поскольку большинство лидеров большевиков тогда сильно сомневались в этом, поскольку меньшинству лидеров во главе с Лениным пришлось настойчиво убеждать – ''Большевики должны взять власть'' – можно пожалеть, что Ленин не мог воспользоваться статьей Островского. Ведь понятно – большевики не могли, например, точно знать, что придут ''к власти, опираясь на поддержку части генеральского и офицерского корпуса'' (значительной – об одном генерале Потапове и сотне прапорщиков не стоило бы говорить). Тем более, что на сторону Советской власти перейдет треть генеральского корпуса – сразу  (а не сразу сколько! – бедные белогвардейцы с их жалким охвостьем генеральского и офицерского корпуса). Более того – большевики могли бы рассчитывать, что и больше трети дворянства сразу перейдет на сторону Советской власти, поскольку задолго до участия генерала Потапова  в работе ВРК на сторону большевиков-ленинцев перешли дворяне Ленин, Дзержинский и др., а помогали большевикам графиня Панина и пр.. Могли бы рассчитывать большевики и больше, чем на треть фабрикантов, поскольку за десятилетия до Октября к марксистам примкнул фабрикант Энгельс, большевикам помогал фабрикант Савва Морозов, а фабрикант Николай Шмит погиб большевиком в царских застенках (закрадывается мысль, что Октябрь – драка между господами, от которой у холопов чубы трещали). Ленин не прибегал к подобной аргументации. Он ссылался на большевизацию Советов, на сочувствие большевикам солдатских масс и т. д..

При необходимости выбора я выбираю аргументацию Ленина. При этом, в отличие от многих марксистов, я не считаю, что победа Советской власти была неизбежна в любом случае. По-моему, стихия истории задала возможность не слишком большой вероятности, которую сознательно реализовали большевики (первый существенный шаг на пути к царству свободы сознательного выбора не самых вероятных возможностей из всех стихийно данных). Я считаю наивным мнение, что объективная ситуация разрешилась бы Октябрем независимо от того, сумел бы Ленин убедить партию взять власть или нет (и что не убедить вовремя не мог). Т. е. если бы Ленин не убедил партию к Октябрю, в вопросе о Брестском мире, вовремя по НЭПу (а ранее не убедил бы марксистов России в необходимости создания партии нового типа и пр.) – и тогда  История, презрев все, неумолимо втолкнула бы большевиков в ситуацию, негативно поданную Островским через цитату из Энгельса? Я думаю иначе. Если не впадать в мистицизм, в российское мессианство – нельзя считать неизбежным то, что совершилось только в России, стране не самой развитой (и не самой отсталой). Россия начала 20 века ''необходимо'' выделялась только географическими положением (возле ''Европы'') и особенно размерами (потому особой природной, этнической, формационной пестротой) и случайно наличием Ленина (аналога ему не было и на Балканах, в плане рабочего движения ближайшем аналоге России). Размеры страны с позиций марксизма – фактор второстепенный, а наличию гения (что важно при повышении роли сознательного фактора) Островский значения не придает.

Итак, Островский убеждает, что власть большевикам была прямо навязана объективными факторами вплоть до части генеральского и офицерского корпуса. А затем ''логично'' попрекает большевиков, что взяв власть, они заслужили, чтоб их считали чудовищами и дураками. Ссылку Островского на  Энгельса я разберу ниже. А сейчас поставлю вопрос – если бы на машине времени Островский попал в 17 год – как бы он посоветовал большевикам избежать ужасной ситуации? Пристрелить генерала Потапова и прочих ''провокаторов'' царской армии? Наплевать на большевизацию Советов, объективно заданную недовольством народа, которое все равно бы вылилось в бунты, бессмысленные и кровавые? Всей партией укрыться в Разливе на сколько-то лет? Или просто стать меньшевиками (а того лучше вообще никогда не быть большевиками)? Как Островский стыкует свой исторический детерминизм почти всей статьи и попрек последнего абзаца? Может быть в нестыковке вина Энгельса за десятилетия до Октября? Или Островский просто меланхолично констатирует неотвратимый и неумолимый РОК (обрекший большевиков на заклание чудовищами и дураками), отвертеться от которого невозможно?

К моему большому сожалению, у меня нет цитированного Островским материала Энгельса, а спорить, не зная деталей, дело неблагодарное, даже если уверен, что оппонент детали использует неверно. Но тем более придется апеллировать не к деталям, а к общей позиции Энгельса (и, разумеется, Маркса). А с этой общей позиции первые Классики уже в Манифесте (до 1853 года) поставили вопрос о приходе коммунистов отсталых стран к власти до объективного вызревания в этих странах коммунизма – в перманентных вариантах хода Мировой революции в отсталых странах. Они же в предисловии ко второму русскому изданию Манифеста (после 1853 года) поставили вопрос о начале Мировой коммунистической революции крестьянской революцией в России. Все три Классика в свои зрелые годы полагали, что Мировая коммунистическая революция – с ее перманентными звеньями и возможным началом в не самых развитых странах – должна начаться на каком-то рубеже 19-20 века. Понятно, чтоб Мировая революция началась в отсталой стране – т. е. не в силу ее объективного дозревания хотя бы до самого раннего коммунизма (социализма), должен сработать мощный субъективный фактор (необходимо базирующийся на марксистской науке и случайно – особенно в первом случае – на хотя бы одном гении). И должен на опережающую Революцию сработать комплекс конкретных случайностей (например, масштабы страны, степень ее разнородности, тяжкое участие отсталого государства в войне развитых, ситуация на историческом стыке феодализма и капитализма и пр.). Большевики не были жертвами свалившейся на них исторической стихии – они целенаправленно воспользовались исключительной ситуацией с расчетом на быструю поддержку настоящей коммунистической революции Запада, которая, как полагали все три Классика, объективно назрела на рубеже 19-20 века в самых развитых странах, задавая тем самым опережающие перманентные возможности для каких-то отсталых стран в исключительных ситуациях. В историческую ловушку движения к коммунистической формации отдельной страны, едва вышедшей из феодализма, большевики попали, в первую очередь, из-за ошибочного понимания исторического места развитых стран, как объективно дозревших до канонической коммунистической революции уже век назад, понимания, заданного, в том числе Энгельсом. Дурная манера – противопоставлять  ''неправильного'' Ленина первым Классикам или ''неправильных'' Маркса и Энгельса им самим ''правильным'' – ранним, незрелым, только осмысливающих идеал цели (''ранние работы'' Маркса и Энгельса – нечто вроде ТУМАННОСТИ АНДРОМЕДЫ Ефремова на философском языке), а не реальные пути к ней. Мое мнение – от ранних Маркса и Энгельса до позднего Ленина включительно имело место цельное развитие марксизма – при неизбежном освобождении от каких-то  ошибок, при корректировке теории в соответствии с ее опробованием практикой, с инженерной конкретизацией общих идей. Октябрь и его последствия – самая капитальная практическая проверка марксизма теории, как обычно при подобных проверках требующая коррекции теории. Самые важные коррекции марксизма по результатам практики 20 века – признание ошибочности мнения всех трех Классиков о дозрелости самых развитых стран рубежа 19-20 века до необходимой (не обойти) коммунистической революции (и следствий того мнения); и о невозможности опережающей перманентной революции с длительным некапиталистическим путем без доросших до коммунизма стран. Обе коррекции требуют прямого и основательного совершенствования самых основ теории марксизма, самого значительного  за всю историю его существования. ''Совершенствование'' марксизма после Ленина названные коррекции осуществило невнятно, а развитие Основ свело к выдиранию из них части органических частей (закона соответствия и пр.) с забиванием на их место разных нелепостей вроде ''Закона (вымученного из одной фразы Ленина) неравномерного развития стран только при империализме'', якобы перечеркнувшего прежние закономерности формационного развития. Вколоченное со школы и ВУЗа такое ''совершенствование'' может сказаться даже при самом искреннем желании преодолеть ''вклады'' Сталина и т. д., иногда в виде перегибания палки. Не знаю биографии данного Островского – но чудовищами и дураками большевиков называют многие прежние барды большевизма, циничные или растерянные – не так уж важно.