РЕГИОНАЛЬНАЯ ПАРТИЯ
КОММУНИСТОВ И АССОЦИАЦИЯ МАРКСИСТСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ
Коммунист Ленинграда № 1/2008 (61)..........вернуться
к оглавлению
Национальное собрание или правительство советов?
Так гласит второй пункт повестки дня Всегерманского съезда рабочих и
солдатских Советов, и так действительно поставлен кардинальный
вопрос в этот момент. Либо Национальное собрание, либо вся власть
рабочим и солдатским Советам или отказ от социализма, или острейшая
классовая борьба во всеоружии пролетариата против буржуазии. Вот в
чем дилемма Идиллический план таков: осуществить социализм
парламентским путем, посредством простого решения большинства! Жаль,
что эта небесно-голубая фантазия из сферы воздушных замков никак не
сочетается даже с историческим опытом буржуазной революции, не
говоря уже о своеобразии революции пролетарской.
Каково было положение вещей в Англии? Там -
колыбель буржуазного парламентаризма, там он развернулся раньше
всего и энергичнее всего. Когда в 1649 г. в Англии пробил час первой
буржуазной революции нового времени, английский парламент мог уже
оглянуться на более чем трехвековую историю. Парламент с первого
момента революции стал ее средоточием, ее оплотом, ее
штаб-квартирой. Знаменитый Долгий парламент, который вынашивал в
собственном лоне все фазы английской революции, от первой перебранки
между оппозицией и королевской властью до процесса и казни Карла
Стюарта,- этот парламент был непревзойденным послушным орудием в
руках стремившейся к своему возвышению буржуазии.
И что из этого вышло? Тот же самый парламент
должен был создать себе особое парламентское войско, которое повели
на бой выбранные им же самим из собственной среды парламентские
генералы, чтобы в долгой, упорной, кровавой гражданской войне
наголову разбить феодализм, войско верных королю кавалеров. Судьбы
английской революции были решены не дебатами в Вестминстерском
аббатстве, а на полях сражений Мертон-Мура и Несби, не блестящими
парламентскими речами, а крестьянской конницей, железнобокими
Кромвеля. И ход ее вел от парламента через гражданскую войну к
двукратной насильственной чистке парламента и в конечном счете к
диктатуре Кромвеля.
А во Франции? Там впервые родилась идея
Национального собрания. То было гениальное всемирно-историческое
озарение классового инстинкта, когда Мирабо и другие в 1789 г.
заявили: пребывавшие до тех пор всегда разделенными три сословия -
дворянство, духовенство и третье сословие - отныне должны заседать
вместе в качестве Национального собрания. Это собрание именно
благодаря совместному заседанию сословий стало орудием классовой
борьбы буржуазии. Вместе с сильным меньшинством обоих верхних
сословий третье сословие, т. е. революционная буржуазия, с самого
начала имело в Национальном собрании компактное большинство.
И что опять же из этого вышло? Вандея,
эмиграция, измена генералов, заговоры клерикалов, восстание
шестидесяти департаментов, коалиционные войны феодальной Европы и,
наконец, как единственное средство обеспечить победу революции -
диктатура и как ее завершение - господство террора!
Вот сколь мало пригодно было парламентское
большинство, чтобы выиграть буржуазные революции! И все же, что
значит противоречие между буржуазией и феодализмом в сравнении с той
зияющей пропастью, которая разверзлась ныне между трудом и
капиталом! Что значит классовое сознание тех борцов обеих сторон,
которые в 1649 или 1789 г. выступили друг против друга, по сравнению
с той смертельной, неистребимой ненавистью, которая пылает ныне
между пролетариатом и классом капиталистов! Нет, не зря направил
Карл Маркс свой научный прожектор на самые скрытые движущие пружины
экономического и политического механизма буржуазного общества. Нет,
не зря осветил он до малейших тонкостей собственный образ действий и
поведения этого общества как результат того основополагающего факта,
что оно, словно вампир, живет кровью пролетариата.
Нет, не напрасно Август Бебель в конце своей
знаменитой речи на Дрезденском съезде партии воскликнул: Я
смертельный враг буржуазного общества и остаюсь им!
Это последний великий бой, в котором речь идет
о том, быть или не быть эксплуатации, о повороте во всей истории
человечества, бой, в котором не может быть ни лазейки, ни
компромисса, ни пощады.
И этот последний бой, который по огромности
своей задачи превосходит все бывшее доселе, должен осуществить то,
чего еще никогда не сделала ни одна классовая борьба, ни одна
революция: растворить смертельную схватку двух миров в мягком
Парламентаризм тоже был для пролетариата ареной
классовой борьбы, пока длились спокойные будни буржуазного общества:
он служил той трибуной, с которой можно было собирать массы вокруг
знамени социализма, обучать их борьбе. Сейчас мы находимся посреди
пролетарской революции, и сегодня необходимо занести топор над самим
древом капиталистической эксплуатации. Буржуазный парламентаризм,
как и буржуазное общество, чьей высшей политической целью он
является, утратили право на существование. Теперь на арену выходит
классовая борьба в своем неприкрытом, обнаженном виде. Капиталу и
труду больше нечего сказать, им остается только захватить друг друга
в железные объятия и в решающей схватке решить, кто из них будет
повержен наземь.
Больше, чем когда-либо, верны сейчас слова
Лассаля: революционное действие всегда призвано высказать то, что
есть. А то, что есть, это: здесь - труд, там - капитал! Никакого
лицемерия полюбовных переговоров там, где дело идет о жизни и
смерти, никаких побед общности там, где есть только или - или.
Благодаря своей ясности и честности сильный пролетариат,
конституированный как класс, должен ясно, открыто и честно
сосредоточить в своих руках всю политическую власть.
Политическое равноправие, демократия! - пели
нам десятилетиями большие и малые пророки буржуазного классового
господства. Политическое равноправие, демократия! - как эхо
подпевают им сегодня пособники буржуазии, шейдемановцы.
Да, разумеется, они должны быть впервые
осуществлены именно теперь. Ибо слова политическое равноправие
обретут плоть только в тот момент, когда экономическая эксплуатация
будет уничтожена до основания. А демократия, народовластие начнутся
только тогда, когда трудовой народ возьмет политическую власть в
свои руки.
Слова, которыми буржуазные классы
злоупотребляли в течение полутора веков, следует подвергнуть
практической критике исторических действий. Слова Liberte, Egalite,
Fraternite , провозглашенные в 1789 г. во Франции буржуазией, надо
впервые сделать правдой - путем ликвидации классового господства
буржуазии. И в качестве первого акта этого спасительного деяния надо
перед лицом всего мира и перед веками мировой истории громко
провозгласить для записи в анналах: то, что доселе считалось
равноправием и демократией,- парламент, Национальное собрание,
равный избирательный бюллетень - все это было ложью и обманом! Вся
власть в руки трудящихся масс как революционное оружие разгрома
капитализма - только это одно есть подлинное равноправие, только это
есть подлинная демократия!
Читайте также:
Прерванная
революция
Роза
Люксембург (1918). Национальное собрание или правительство советов?
Ноябрьская
революция в Германии. 1918 г.
Роза
Люксембург (1918). Из статьи «Чего хочет Союз Спартака?»
[главная
страница сайта]
[оглавление номера]
[архив
газеты]
[последний номер]
|