АССОЦИАЦИЯ МАРКСИСТСКИХ ОБЪЕДИНЕНИЙ
РОССИЙСКАЯ ПАРТИЯ КОММУНИСТОВ

Коммунист Ленинграда № 3/2014 (99)

Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев произнесли последнее слово в Мосгорсуде

В Мосгорсуде близится к завершению рассмотрение уголовного дела, возбужденного против Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева. Сегодня подсудимые произнесли последнее слово. Оба они настаивают на своей невиновности и на том, что уголовное дело против них полностью сфальсифицировано.

Первым к суду обратился Леонид Развозжаев, сразу же подчеркнув, что сейчас заканчивается рассмотрение «одного из самых грязных и позорных дел в истории России».

— В организации массовых беспорядков на Болотной площади 6 мая 2012 года нас обвиняют лишь по причине того, что мы сторонники левых идей. Всей своей деятельностью на протяжении всех лет мы показывали, что всегда ратовали только за законные методы борьбы, которые эффективнее тех, которые нам вменяют.

Леонид Развозжаев остановился на многочисленных нарушениях, допущенных в ходе процесса, выразил уверенность в зависимости судейского корпуса от властей и подчеркнул, что «вся эта ситуация ярко свидетельствует о том, что мы живем в очень трагичное время при отсутствии полноценной демократии».

— 6 мая я был среди самых лучших граждан нашей родины, я уверен, что там были только люди, желавшие изменить нашу жизнь к лучшему. Мне стыдно, что представители власти повели себя таким образом. <...>  Зло пытается осудить добро. Право силы пытается восторжествовать над силой права. Мне хотелось бы, чтобы при принятии по нашему делу решения суд показал всему миру, что российское правосудие не использует кривые зеркала.

Суд остановил выступление Развозжаева, заявив, что все это напрямую к делу не относится, а представляет собой набор лозунгов, призывов, пожеланий, обращений, и превращает последнее слово в митинг.

— Я хотел бы, чтобы в России прекратилось гражданское противостояние...

— Суд вынужден снова вас остановить, — сказал председательствующий по делу судья Александр Замашнюк, — вы касаетесь обстоятельств, которые не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу.

Леонид Развозжаев закончил свое выступление призывом к суду вынести приговор на основе права, чести и совести. «От вас зависит многое», — подчеркнул он, заявив, что беспристрастная и справедливая позиция суда станет важным шагом для налаживания диалога с гражданским обществом.

— Я уверен: Россия будет свободной! — сказал Развозжаев напоследок. 

Пригласив Сергея Удальцова произнести последнее слово, судья Александр Замашнюк сразу же предупредил: не нужно превращать выступление в митинг.

— Вы являетесь подсудимым по настоящему делу и должны использовать данную трибуну только в соответствии с требованиями ст.293 УПК, а не считать ее той сценой, куда вы в свое время пытались попасть.

Сергей Удальцов начал свое выступление с цитаты классика:

Пока свободою горим,
пока сердца для чести живы,
Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы.

— Получилось так, что прекрасные порывы души привели нас с Развозжаевым на скамью подсудимых. К сожалению, такое случается в жизни. Не всегда хорошие начинания, душевные порывы оцениваются по достоинству. Но я думаю, все равно историческая правда за нами.

Затем Удальцов отметил, что ему не нравится понятие «последнее слово»: уж слишком траурно и безнадежно звучит, как будто после него человек растворится в безмолвном пространстве..

— Сторона обвинения этого и хочет, отправить нас на 8 лет, чтобы лишить нас права голоса, чтобы мы не мешали и дальше творить беззаконие и несправедливость. Не хочу называть это последним словом. Это просто слово, свободное, гордое слово.

Удальцов отметил, что несмотря на распространенное в народе мнение об отсутствии в России независимого суда, он остается неисправимым оптимистом и призывает суд вынести такой приговор, который бы опроверг эти представления. Подсудимый выразил надежду, что за 5 месяцев разбирательства суду стало понятно, что доказательственная база, представленная стороной обвинения, — это хрупкий карточный домик, который рассыпется, убери из него любую из частей: показания Константина Лебедева, явку с повинной Развозжаева, незаконные прослушки, аудио- и видеозаписи — защита неоднократно указывала на сомнительность всех этих доказательств.

Сергей Удальцов заявил, что сложно представить более абсурдное обвинение, чем то, что предъявлено ему и Развозжаеву, и оно «натягивается» в угоду политической конъюнктуре, чтобы дискредитировать всю оппозицию. Обратившись к событиям 6 мая 2012 года, он неоднократно подчеркнул, что никаких беспорядков на Болотной площади не было и соответствующий умысел у подсудимых отсутствовал.

Затем Удальцов заявил, что весь этот процесс — показательная расправа над представителями гражданского общества, которое вышло в 2011 году из спячки и начало доставлять неудобства власти, заставляя идти на определенные уступки. Он сравнил данную ситуацию с поджогом Рейхстага: это провокация, за которой последовали репрессии.

— Почему выбрали именно нас, ведь можно было привлечь других сторонников оппозиции? Потому что мы наиболее неприятны и потенциально опасны для нашей политической элиты, потому что мы неоднократно критиковали ее действия...

Суд прервал Сергея Удальцова, заявив, что данные обстоятельства не имеют отношения к уголовному делу, поскольку в критике власти подсудимого никто не обвинял. Когда Удальцов продолжил с того же места, он вновь был прерван судом.

— Мое выступление не митинг, а та позиция, которую я хочу донести до суда. Все, что я хочу сказать, касается обстоятельств дела, — настаивал он. — Не надо меня так часто прерывать. Все-таки последнее слово у меня, а не у суда.

Александр Замашнюк объявил пятиминутный перерыв, попросил Удальцова сосредоточиться, обдумать свое дальнейшее выступление,  посоветоваться с защитником. Удаляясь из зала суда, кто-то из присутствующих прокомментировал: «Антракт».

После перерыва Удальцов продолжил свою речь с того момента, на котором его прервали, заговорив о том, что нападки на фигурантов данного дела обусловлены именно их критикой политического курса современной России. Судья вновь перебил подсудимого и попросил перейти к следующей мысли. Затем на протяжении нескольких часов суд прерывал Удальцова после каждой его фразы. Последнее слово превратилось в бесконечный однообразный диалог. Удальцов продолжал настаивать на том, что его судят именно за взгляды, идеи и политическую активность, а суд упорно не желал слышать этого и требовал подсудимого в своем выступлении соблюдать требования закона. Было объявлено еще два перерыва — получасовой и пятиминутный — для того, чтобы Удальцов мог скорректировать подготовленную речь. Александр Замашнюк прямо заявил, что суд не даст подсудимому заниматься в зале суда популяризацией своих взглядов.

Видя, что Удальцов не реагирует на многократные замечания, судья решил в общих чертах напомнить ему, в чем он обвиняется. Выслушав, Удальцов иронизировал:

— Это уже прозвучало как приговор.

Вскоре оппозиционер высказался насчет Гиви Таргамадзе, заявив, что личность этого человека не была установлена и он предстает в уголовном деле неким мифом.

— Это такой призрак массовых беспорядков, который где-то витает... Сейчас, видимо, витает над Бразилией, раз вчера сборная проиграла, — пошутил Удальцов. В зале раздался дружный одобрительный смех.

— Я попрошу судебных приставов удалить из зала тех, кто очень активно реагирует на отвлечения Удальцова, — заявил председательствующий, и это было немедленно исполнено.

Удальцов после замечания председательствующего продолжил, но был остановлен еще несколько раз. Не отступаясь от своей позиции, оппозиционер в конце концов получил официальное предупреждение за злоупотребление предоставленным правом последнего слова. Возражение адвоката Виолетты Волковой было отвергнуто.

— Я убежден, что оправдательный приговор по нашему делу будет, безусловно, воспринял обществом как сигнал власти, что она готова слушать, слышать и меняться вместе с самим обществом. Сегодняшняя Россия ищет сплочения, но закручиванием гаек, которое мы сейчас наблюдаем, страну не сплотить. И если суд поддержит позицию стороны обвинения, разочаруются даже патриотически, романтически настроенные граждане. И вот тогда революционный сценарий развития событий в перспективе станет неизбежен, - заявил Удальцов, после чего суд сделал замечание, что это фактически призыв к революции и подсудимому нужно опасаться столь опрометчивых высказываний, которые могут быть впоследствии использованы против него.

Поблагодарив суд за заботу, Сергей Удальцов продолжил свое последнее слово, отметив, что его не пугает запрошенный стороной обвинения 8-летний срок: суд не может лишить его свободы, потому что свобода внутри него.

Сергей Удальцов заявил, что он даже согласен на пожизненное заключение. Александр Замашнюк тут же его перебил, проинформировав, что санкция статьи 212 Уголовного кодекса не предполагает пожизненного заключения, и заодно напомнил, что ужесточение наказания за это преступление произошло уже после привлечения Удальцова к уголовной ответственности — в 2014 году максимальный срок, который можно назначить за организацию массовых беспорядков, увеличился до 15 лет.

— Я очень рад, что мне так повезло, — с насмешкой сказал Удальцов и продолжил. — Меня это все не пугает, я тверд в своих убеждениях, все попытки меня дискредитировать не приведут ни к какому результату.

Закончил свое выступление Сергей Удальцов, как и начал, стихами:

Если я гореть не буду,

Если ты гореть не будешь,

Если мы гореть не будем,

Кто тогда развеет тьму?

— Именно этим я и руководствуюсь. Сила тьмы, сила зла пытается весь мир двинуть по пути разрушения и деградации. Я этого не хочу и буду сопротивляться всеми средствами.

Попросив суд оправдать его и Развозжаева, Сергей Удальцов заявил, что они никогда не свернут с намеченного пути и рано или поздно добьются процветания России.

Зааплодировавших после его речи судебные приставы вывели из зала суда.

Александр Замашнюк отметил, что в протоколе будет отражена только информационная часть последнего слова Удальцова, назначил оглашение приговора по делу на 24 июля и удалился в совещательную комнату. 

Публика проводила Удальцова из зала суда громкими аплодисментами и криками «Свободу!»