АССОЦИАЦИЯ МАРКСИСТСКОГО ОБЩЕСТВОВЕДЕНИЯ
РОССИЙСКАЯ ПАРТИЯ КОММУНИСТОВ

Коммунист Ленинграда № 5/2020 (137)

Товарищ Багдасарян преподносит подарок правым либералам

(Публикуется в порядке дискуссии)

В год 150-летия В.И.Ленина многие люди разных поколений в нашей стране и за её рубежами особенно остро переживают оптимистическую и трагическую нашу историю 20-го столетия. Вспоминая всё прекрасное в советском бытии и особенно – человеческие отношения, они никак до сих пор не могут понять, как после величайшей, всемирного масштаба Октябрьской рабоче-крестьянской революции, мастерски проведённой под руководством партии большевиков во главе с Лениным, и после  трудной победы в навязанной молодой республике Советов гражданской войне над белыми и интервентами, через 70 лет мощного экономического и научно-технологического развития  и превращения из прежде отсталой полупериферийной империи во вторую по основным параметрам державу мира, одержавшей Победу в Великой Отечественной войне,  Советский Союз так легко развалился, и в России к власти пришла компрадорская, воровская буржуазия.  И, что более всего многих удивляет, 19-миллионная партия под тем же названием, что имела ко времени кончины В.И.Ленина, не оказала практически сопротивления этой контрреволюции, ставшей трагедией  столь же всемирного масштаба.

У правых либералов, даже у тех из них, кого от властного корыта сегодняшние правители РФ временно оттеснили, на этот вопрос, мучающий миллионы людей, тоскующих по поверженной Советской Родине, ответ готов. Виноваты в этом Ленин и его большевистская партия, втянувшие страну в революционную авантюру, культурно и ментально к ней совершенно не готовую. Они, мол,  не вняли предупреждениям Г.В.Плеханова о неподготовленности России к столь кардинальным переменам  в силу её экономической и культурной отсталости. Будучи, дескать, в плену своей теории империализма с началом мировой революции «в слабом звене» и обладая талантом организатора, умеющего найти нужные мобилизующие массы слова, он, признают правые либералы, 25 октября 1917 победил. Но далее, утверждают правые либералы, - красный террор, 4-летняя гражданская война, продразвёрстка, её провал, объявленный в 1921 «всерьёз и надолго» НЭП с допуском рынка, отказ от НЭПа уже в 1927, насильственная коллективизация, голод, а в середине тридцатых - массовые репрессии с почти 700 тысяч безвинно расстрелянных и несколькими миллионами приговорённых к рабскому труду в лагерях.  Стоп, останавливают этот поток «обвинений» оппоненты правых, красный террор был ответом на белый террор, гражданскую войну начали противники новой власти, представлявшей интересы рабочего класса и беднейшего крестьянства, насильственную, вопреки Ленину, коллективизацию,  как и отказ от НЭПа, массовые репрессии с физическим уничтожением практически всего широкого ленинского актива партии, включая почти весь состав ЦК ВКП(б) последних при жизни Ленина 11-го и 12-го съездов – это дело рук Сталина и его ближайшего окружения. Но правые продолжают огрызаться: а разве не утверждала советская пропаганда, что «Сталин – это верный продолжатель дела Ленина», что «Сталин – это Ленин сегодня». На этом временно остановимся и вспомним про наше заглавие. Так что же пишет в понравившейся товарищу Сулакшину статье товарищ Багдасарян? В статье, опубликованной в прошлом номере Советского Возрождения.

Второй её параграф, посвящённый характеристике партии большевиков, партии нового типа, созданной Лениным, он  начинает, мягко говоря,  достаточно смело: «Партия нового типа … была чем-то подобна организации Церкви, и известная аналогия с «орденом меченосцев» была близка к реальности». Это означает, что автор хорошо знаком с впервые опубликованной в 1947 году в 5-м томе Сочинений И.В.Сталина работой О политической стратегии и тактике русских коммунистов. Набросок плана брошюры. Текст этот был составлен в июле 1921. В нём содержится тезис (с. 71), представляющий компартию «как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского, направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность» (жирным шрифтом слово меченосцев отмечено автором текста). Возможно, В.Э. и с более ранним наброском того же автора знаком, - подготовленным четырьмя месяцами ранее, в начале марта 1921. То был Набросок выступления на Десятом съезде РКП(б). Там  жирным курсивом выделено: партия должна стать подобием ордена меченосцев.  В выступлениях Сталина на том знаменитом ленинском съезде эти слова не произносились. Он сообразил, что их произнесение положило бы конец его политической карьере в РКП(б).  А вот В.Э.Багдасарян считает вполне допустимым уподобление большевистской партии, партии нового типа, Церкви, да ещё и средневековой. Но если это допустимо, то правы пропагандисты 1930-40-ых, славившие Сталина как продолжателя дела Ленина. На них и ссылаются правые либералы.

Весь дальнейший текст параграфа, названного «Партия нового типа: исторические воплощения», - есть претенциозное конспективное изложение истории как «смены парадигм», когда находившаяся до определённого времени на периферии внимания парадигма сменяет загнившую предшественницу, занимавшую до этого центральное положение.  Диалектико-материалистическая теория исторического процесса с законами классовой борьбы и сменою классовых формаций, открытая Марксом, в этот раздел работы Багдасаряна даже не заглядывала. А великолепным перлом этого замечательного нарратива, его изюминкой становится авторское сообщение: первой партией нового типа были первые христиане. Она, та партия, «не просто оппонировала римскому и иудейскому бенефициариату, а выдвигала учение построения системы альтернативного жизнеустройства. Распространившись по сетевому принципу по всей империи, христиане приступили практически к построению новых жизнеустроительных ниш бытия. Историческим итогом их деятельности была смена языческой модели антропологического неравенства, установление христианской системы ценностей». И далее Багдасарян называет ленинскую РКП(б) партией нового типа №2.

Но и это ещё не всё в исторической аналитике В.Багдасаряна. Он одаривает читателей умозаключением: «…партии нового типа № 2, достигнув успеха, оказались со временем включены в распределительные системы и перерождаются. Перерождение КПСС, по сути, повторило на более коротком промежутке времени перерождение Церкви».  Итак, по Багдасаряну,  перерождение произошло не благодаря извращениям марксизма Сталиным и его окружением, с «теориями» обострения классовой борьбы в ходе строительства социализма, возможности достижения высшей фазы коммунизма в одной отдельно взятой стране, не из-за абсолютного игнорирования напоминаний Ленина о необходимости развивать самоорганизацию и самоуправление трудовых и общественных коллективов, о создании сети производительно-потребительных коммун, о системе рабочего контроля для жесточайшей борьбы с проявлениями бюрократизма – главной угрозы Советской власти, не из-за всего перечисленного и не из-за физического уничтожения всей ленинской большевистской гвардии, а потому что «на роду так было написано».  Идеализм с реакционным политическим содержанием – вот что представляет собой багдасаряновское «научное» творчество.

Начиная следующий параграф, автор вроде бы спохватывается, вспоминая, что Ленин предупреждал об угрозах социализму. Но эти угрозы, опять-таки правильно указывает т. Багдасарян, были проигнорированы. Кем? Партией, пишет В.Э. Но тут он противоречит самому себе. Ведь кем стала партия после Большого террора? Своего рода Орденом меченосцев, утверждал автор тремя страницами выше. Под старым названием она превратилась в партию мечты И.В.Сталина, вынашивавшейся им  с марта 1921. А разве действует в рыцарском средневековом Ордене принцип демократического централизма? Смешно, правда? Это Ленину даже в чрезвычайной обстановке гражданской войны с колоссальным трудом приходилось добиваться согласия ЦК РКП(б) на вынужденное тогда подписание Брестского мира. А в ордене всё решал предводитель. Так почему же сегодня боится произнести правду товарищ Багдасарян и произнести имя того, кто персонально принимал решение игнорировать предупреждения В.И.Ленина?

В.Э.Багдасарян не просто боится этой правды. Излагая скороговоркой ленинские положения об опасности мелкобуржуазного перерождения, он невнимательно отнёсся к последним работам Владимира Ильича, созданным с декабря 1922 по первые три недели марта 1923 г. Именно они обобщённо названы политическим завещанием Ленина. Среди ленинских работ в списке литературы присутствует только одна, последняя работа того последнего рабочего периода жизни Ленина – Лучше меньше да лучше. К сожалению, не учитывал автор мысли и акценты В.И.Ленина в статьях  Как нам реорганизовать Рабкрин, О кооперации, О нашей революции. Когда давным-давно я первый раз начал читать криком кричащую работу, надиктованную в течение многих декабрьско-январских дней 1922-23,  — К вопросу о национальностях, или об автономизации, удар поразил меня первой же строкой «Я, кажется, глубоко виноват перед рабочими России». И все мучительное изложение, включая письма Каменеву, сводится к разъяснению возложенной на себя вины. В.И. не может себе простить, что не смог переубедить Сталина в недопустимости строить СССР по его, Сталина, принципам. Сначала Сталин, вообще, оказывается, не собирался создавать союз равноправных республик, он хотел национальные общности ввести в состав РСФСР как автономные образования: республики, области, округа. Затем, в качестве большой уступки Ленину, он согласился на  Союз из 4-х союзных  республик, РСФСР, УССР, БССР и матрёшечной ЗСФСР с тремя кавказскими республиками внутри, что вызвало протест грузинских коммунистов, поддержанных Лениным. Уступать дальше Ленину Сталин категорически отказался (не прошло и года пребывания И.В. на посту генсека). Ленин же считал необходимым создавать Союз республик без каких-либо внутри них автономий, что создаёт недопустимое национальное  ранжирование, он считал необходимым придание максимальной самостоятельности республикам, в качестве объединяющего начала — единая ВКП(б) и единый Госплан. СССР был построен по сталинским принципам, и они заложили ту бомбу, которую исторический двоечник Путин приписал Ленину. Вообще, все последние работы Ленина декабрьско-мартовского периода, содержат по сути предупреждение о двух главных угрозах власти Советов в России: доморощенный, столетиями царизма взращивавшийся бюрократизм и столь же доморощенный великодержавный шовинизм. Обе они и реализовались в 1991-93 гг.

Здесь приходится сделать ещё одно отступление от непосредственного рецензирования обсуждаемой работы. Необходимо вернуться к происходившему в РКП(б) после окончания гражданской войны, в последние годы жизни В.И.Ленина. После принятия в 1919 на 8-м съезде Второй Программы партии возникли дискуссии о путях её реализации. Разногласия между фракциями отвлекали партийные силы от решения насущных задач, и на знаменитом 10-м съезде (1921), который принял НЭП и одобрил первый советский индустриальный мега-проект ГОЭЛРО, временно были запрещены фракции в РКП(б). Но всё было ново, всё было впервые в начатом переходе  к бесклассовому обществу в многоукладной России. И дискуссии естественно не могли не продолжиться даже при отсутствии формальных фракций. В ходе этих споров две тенденции стали основными, демократическая и бюрократическая. И борьба их обострилась, когда болезнь вывела В.И.Ленина из рабочего состояния. Единство партии теряло прочность. Это крайне волновало Ленина, который, нарушая врачебные предписания, следил по газетам за внутрипартийными дебатами. Он понимал, конечно, что газетные отчёты не дают точной картины, но атмосферу они передавали. И это его угнетало, что никак не способствовало улучшению здоровья. Особенно его возмущали высокомерие и грубость Сталина по отношению к оппонентам. И вот, к тому же, - личное поражение в споре со Сталиным, настоявшим на анти-ленинских принципах создания СССР. И В.И.Ленин пишет аргументированное подробное закрытое письмо к ближайшему съезду РКП(б), в котором убедительно рекомендует переместить, во имя сохранения единства партии, т. Сталина с поста генерального секретаря (Ленин В.И. ПСС, издание 5-е, т.45, с.343-348). При подготовке 13-го съезда ВКП(б) в 1924 г., первого съезда после кончины В.И.Ленина, Г.Е.Зиновьев и Л.Б.Каменев, входившие вместе с И.В.Сталиным в т. н. рабочую тройку Политбюро, сделали всё возможное в организации обсуждения ленинского письма, чтобы съезд не внял рекомендации ушедшего из жизни создателя партии большевиков. Зиновьев и Каменев боялись больше всего возвышения Л.Д.Троцкого. В Письме к съезду Ленин характеризовал положительные качества и негативы у шести наиболее активных деятелей в партийном руководстве. Кроме упомянутых, Н.И.Бухарин и Г.Л.Пятаков получили в Письме тоже достаточно развёрнутые характеристики. Владимир Ильич не предлагает никого из пятерых товарищей для замены Сталина на посту генсека, не желая оказывать какое-либо давление на  делегатов съезда. Но сравнивая ленинские характеристики, трудно не увидеть, что лучшее соотношение плюсов и минусов – у Троцкого: Лично, он, пожалуй, самый способный человек в настоящем Ц.К., но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела. Сами члены ЦК хорошо знали, что когда В.И. не мог по состоянию здоровья участвовать в работе пленумов ЦК, он просил именно Л.Троцкого представлять его точку зрения по вопросам повестки дня. Так что Зиновьеву и Каменеву было нелегко. Но они справились. К 1927 году бюрократическая тенденция возобладала в руководстве ВКП(б). Сторонники демократического централизма попытались в 1934 на 17-м съезде взять тайный реванш, когда при тайном голосовании примерно в 20% бюллетеней избрания ЦК была зачёркнута фамилия Сталина. Но это только стимулировало подготовку Большого террора.  Среди 682 тыс. расстрелянных тогда советских людей десятки, если не сотни тысяч составляли коммунисты, включая 56% делегатов 17 съезда, съезда победителей, как его называли в официальной пропаганде, и 78% избранного ими членов ЦК, включая и самих Зиновьева и Каменева. Были казнены более 90% состава ЦК, избранного при Ленине, лишены жизни ВСЕ члены ленинского Политбюро: Троцкий, Каменев, Зиновьев, Рыков, Томский. Убийство Троцкого было делом нескольких спецопераций. Совершивший его в Мексике Меркадер получил орден Ленина (!?). Сверхцинизм, учитывая не только отношение Ленина в послереволюционные годы к Троцкому, но и оценку Сталина в статье «Октябрьский переворот» в «Правде» 6 ноября 1918, в первую годовщину Октября: Партия должна знать, что переходом гарнизона на сторону восстания и умелой организацией работы Военно-революционного комитета она обязана главным образом и в первую очередь товарищу Троцкому. Впрочем, иезуитство И.В.Сталину было хорошо знакомо: он отлично учился в Тифлисской духовной семинарии, и её ректор  искренне огорчался уходу в революцию подававшего большие надежды семинариста Джугашвили. А бывший семинарист, главный автор и главный редактор вышедшего в 1938 г. Краткого курса истории ВКП(б), последнюю страницу оставил только для одного слова, начертанного курсивом прописными буквами, - К О Н Е Ц.  Как же можно так категорично утверждать «КОНЕЦ», когда партия, истории которой  посвящена книга, вроде бы существует и властвует? Так в том-то и дело, что «вроде бы». Тов. Сталин был прав. В потоках крови, лившихся каждую ночь более полутора лет в подвалах московской Лубянки, ленинградского Большого Дома на Литейном и схожих зданий в регионах, он завершил историю ленинской РСДРП(б)-РКП(б)-ВКП(б). Развернулась история  партии (с тем же названием, Программой и Уставом, дабы избежать ненужных вопросов) его мечты  -  «своего рода Ордена меченосцев».

Итак, в великом советском социалистическом проекте отчётливо прослеживаются три этапа: ленинский, 1920-27 гг., сталинский, 1928-53 гг., хрущёвско-брежневско-горбачёвский, 1953-91. Особо важен первый этап.  Ленин не только разъяснил партии необходимость определённого пересмотра последовательности действий по строительству социализма как первой фазы коммунизма в условиях подавления революционных выступлений за рубежом, особенно – в Германии. Под его непосредственным руководством и пристальным наблюдением эти действия стали интенсивно разворачиваться: НЭП («всерьёз и надолго»!), ГОЭЛРО, строительство тракторных и автозаводов,  ликвидация безграмотности, культурная революция. Ленин и большевики прекрасно понимали правоту Г.В.Плеханова относительно культурной отсталости России как фактора, препятствующего проведению социалистических преобразований. Отсюда – важнейший компонент ленинского плана социалистического строительства – проведение культурной революции. Она интенсивно прошла на всех этажах – от ликвидации безграмотности, от повсеместных изб-читален, клубов, массовых площадных действ до вершин науки, литературы, всех видов искусства. Ещё в самом разгаре Гражданская война, а новая, пролетарская власть открывает Физико-технический и Оптический институты в Петрограде во главе с А.Ф.Иоффе и Д.С.Рождественским, находит средства для дальнейших исследований великого физиолога И.П.Павлова, открывает в Москве Центральный аэрогидродинамический институт во главе с  Н.Е.Жуковским и С.А.Чаплыгиным. И поскольку В.Э. Багдасарян при подготовке рецензируемого труда обращался и к работе Ленина Лучше меньше да лучше, последней в жизни В.И., уместно напомнить здесь один фрагмент из неё: Нам надо во что бы то ни стало поставить себе задачей для обновления нашего госаппарата: во-первых - учиться, во-вторых - учиться и в-третьих - учиться и затем проверять то, чтобы наука у нас не оставалась мертвой буквой или модной фразой (а это, нечего греха таить, у нас особенно часто бывает), чтобы наука действительно входила в плоть и кровь, превращалась в составной элемент быта вполне и настоящим образом. И  в эти же годы под мощным воздействием революционного октябрьского импульса родились новая литература и новое искусство с огромным разнообразием школ и течений. Школы, группы, течения творили, каждая в своей манере, спорили, порой отчаянно, развивая многогранную, многокрасочную культуру воспрявшего человека, сбросившего цепи капиталистического угнетения, в том числе духовного, не испытывая ещё нивелирующего давления сверху. В те же первые годы Советской власти колоссальное развитие получили образование, наука, литература, искусство во всех национальных республиках Советского Союза. Неоценим и общепризнан вклад, который с большим энтузиазмом внесла в это развитие русская интеллигенция Москвы, Ленинграда и других университетских городов страны.  Успешная ликвидация разрухи в годы НЭПа и – особенно – столь невиданный взлёт культуры в стране, до 1917-го поражённой массовой безграмотностью, привлекли симпатии к Советскому Союзу в среде рабочих и левой интеллигенции за рубежом.

После столь обширного, но необходимого исторического отступления возвращаюсь к тексту В.Э. Багдасаряна.  И сразу прихожу в ступор. Кем надо – сегодня, в 2020 году – быть, чтобы, напомнив ленинское указание о предстоящей огромной работе в сферах культуры и образования, вот такое написать: И эта установка была по большому счету главным на восходящей ленинско-сталинской фазе советского проекта (Советское Возрождение, 2/20, с.28).  Объединяя ленинский этап советского проекта, творчески реализовывавший марксизм на начальной стадии переходной фазы коммунизма в конкретных условиях бывшей Российской империи, воедино со сталинским этапом, по сути – анти-ленинским, извращавшим марксизм, - В.Багдасарян отбрасывает читателей в 1952 год, год 19-го съезда КПСС, год апогея культа личности Сталина. Если Ленин предупреждал, что НЭП – это всерьёз и надолго (в одном из своих трудов уточнял – пока Советский Союз не перегонит США по производительности труда), то Сталин покончил с Новой экономической политикой уже в 1928. Если Ленин призывал к коллективизации крестьянских хозяйств на строго добровольных началах, то Сталин ускорял процесс, используя, в основном, насильственные методы, что нарушало установленный в октябре 1917 и выдержавший испытания Гражданской войной союз рабочих и крестьян и привело к голоду 1932-33 гг. на большой территории  юга страны. Если Ленин настойчиво требовал обращать приоритетное внимание партии и государства к науке как  фундаменту материального  производства, образования и культуры, то Сталин допустил безграмотное вмешательство в биологическую науку (т.н. «дискуссия» 1948 г.), отбросившее советскую биологию с ведущих позиций в мире, повторив затем такое же разрушительное вмешательство по отношению к кибернетике, что обернулось  многолетним отставанием в информационных технологиях и в создании автоматических систем управления. Ну а что до сферы культуры, то внимание к ней запомнилось погромными постановлениями сталинского ЦК по состоянию советской литературы, кинематографии, музыки. Критикуя якобы отступления мастеров советской литературы и советского искусства  от метода социалистического реализма, они демонстрировали непонимание, огрубление этого метода, сформулированного в начале 1930-х годов А.М.Горьким. Сказанное не отменяет того, что в годы сталинского этапа советский  народ добился гигантских достижений и одержал Победу в Великой Отечественной войне. Но методы руководства предопределяли всё больший отрыв руководства ВКП(б) от своей многомиллионной членской базы – тем более от трудовых масс. Уместно здесь привести вывод, сделанный в Программе Российской партии коммунистов: «Если Ленин стремился к власти самих трудящихся, то Сталин стремился к власти над трудящимися от их имени. Ленинский демократический централизм Сталин заменил централизмом бюрократическим».

Не единожды возвращаясь в текст багдасаряновского труда, чувствую, что какой-то посторонний фактор вроде назойливо жужжащего комара всё время раздражает. Потом понял в чём дело: всё время, совершенно не к месту жужжит антропология. Откуда она явилась, эта уважаемая ветвь биологии, вбежав в «арию из другой оперы»? Проверяю себя: «АНТРОПОЛОГИЯ [см. антропо…+ …логия] – биологическая наука о происхождении и эволюции физической организации человека и его рас. Основные разделы антропологии: антропогенез, морфология человека (учение о закономерностях роста и общих для всего человечества вариациях в строении тела) и этническая антропология, т. е. расоведение (см. раса)» - Словарь иностранных слов. – 11-е изд.. стереотип. – М.: Рус. яз., 1984. – 608 с. И очередной раздел под прелестным названием Антропологическая инверсия: от человекостроительства к консюмеризму  (там же, с. 29) открывается  фразой Коммунистический проект являлся, прежде всего, проектом антропологическим. Можно себе представить, как бы отнеслись Маркс, Энгельс и Ленин, да и любые серьёзные учёные, не обязательно марксисты,  к такому суждению. Но чуть ниже – очередной перл: Идея коммунистического преображения человека соотносилась с идеей преображения христианского и брала из нее глубинные истоки. Будь такое сказано в присутствии основоположников марксизма, - ох, как бы автору не поздоровилось! А сегодня за такое «научное открытие» он может серьёзно претендовать на премиальное вознаграждение сразу из нескольких фондов: от администрации президента, от Патриархии РПЦ, от самого Г.А.Зюганова.

Всё дальнейшее повествование свидетельствует, что автор либо делает вид или на самом деле не понимает, что перерождение партийно-государственной номенклатуры началось именно в годы Большого террора 1937-38, создавшего в Советском Союзе атмосферу всеобщего страха, совершенно не естественную для подлинного социализма. А когда он удивляется принятию в 1961 (не в 1962, как у Багдасаряна) 21-м съездом КПСС т.н. третьей Программы партии с антинаучным положением об исчерпании функций диктатуры пролетариата, то он опять-таки забывает, что с диктатурой пролетариата покончил уже И.В.Сталин. Приходится напомнить тов. Багдасаряну, что всякая классовая диктатура решает задачи удовлетворения и защиты интересов данного класса. А каковы интересы пролетариата, пришедшего к власти после свержения классов-эксплуататоров?  Снять с себя остатки классовости, въевшиеся в сознание и поведение вековые привычки быть отчуждёнными от продуктов труда и достижений культуры, для чего необходимо научиться самоорганизации и самоуправлению в трудовых и общественных ассоциациях. И государство диктатуры пролетариата, это не-совсем-государство по Энгельсу, предназначено для создания условий, способствующих созданию и развитию таких ассоциаций и постепенной передачи им своих компетенций, чтобы с его, государства, отмиранием так же постепенно заменялось управление людьми управлением технологическими процессами (К.Маркс. Критика Готской программы, Ф.Энгельс. Анти-Дюринг, В.И. Ленин. Государство и революция).    А разве в «основном экономическом законе социализма», сформулированном Сталиным в его последнем крупном сочинении Экономические проблемы социализма в СССР что-нибудь об этом, главном предназначении социализма как первой фазы коммунизма, говорится? Ничего. Он ведь перестал быть не на словах, а на самом деле, марксистом  ещё в 1921 (вспомним Набросок). Развенчав на ХХ съезде культ личности Сталина, партийное руководство сохранило нетронутой анти-ленинскую бесконтрольность партгосбюрократии со стороны партии и пролетариата.

В.Э. Багдасарян удивляется росту рядов КПСС. Он, действительно, происходил – иногда из карьерных соображений. Но гораздо чаще – вполне искренне. Особенно – в годы Великой Отечественной войны. В жесточайшей схватке двух идеологий победила коммунистическая идеология. Всплеск роста КПСС был ощутим и после 20-го Съезда. Молодые и не очень люди, вдохновлённые откровенной самокритикой отступлений от ленинских уставных норм партийной жизни и вызванных этим тяжких преступлений, считали, что они смогут внести свой вклад в развитие подлинного социализма. Более того, имел место исторический момент, когда в самом руководстве КПСС появилась группа товарищей, настроенных на решительный поворот к ленинским принципам развития социализма. Я имею в виду в первую очередь председателя Совета Министров А.Н.Косыгина. Он добился согласия Политбюро ЦК КПСС на проведение крупной экономической реформы. Суть её, базировавшейся на предложениях харьковского профессора Либермана, состояла в системе хозяйственного расчёта, начиная с производственных бригад и цехов. План во многом становился индикативным, указывающим, что требуется произвести и, примерно, в каком количестве, а как, организационно и технологически, - решал первичный производственный коллектив. Социалистическое соревнование соединяло, достаточно органично, моральный стимул, энтузиазм соревнования с принципом материальной заинтересованности, что было завещано В.И.Лениным. Свобода манёвра и инициативы предоставлялась руководителям предприятий: было практически сведено на нет вмешательство райкомов партии в текущий производственный процесс. Эффект реформы проявился почти скачкообразно. На страницах печати появились новые имена инициативных работников, бригадиров, мастеров, начальников цехов, рационализаторов и целых заводских коллективов, Именно в эти годы прославились Ивановское станкостроительное объединение во главе с его директором Кабаидзе, Себряковский цементный завод (Волгоградская область) во главе со Смеховым и многие другие предприятия самых разных отраслей индустрии. Развивалась самоорганизация коллективов, начиная с бригад, осваивались самоуправленческие навыки, высвобождалась энергия социального и инженерно-технического творчества и, соответственно, ослаблялись (или вовсе снимались) оковы номенклатурно-бюрократического контроля. В годы косыгинской пятилетки 1966-70 приоритетное внимание, опять-таки, возрождая ленинскую традицию, руководство страны обращало на развитие науки. Это отражалось на росте удельных расходов госбюджета на нужды научных центров, в создании новых академических и отраслевых институтов в регионах Урала, Сибири, Дальнего Востока. Только в Якутии в те годы возникли три новых академических института. Результаты восьмой пятилетки (1966-70) поразительны. В 1970 г. произведено промышленной продукции почти вдвое больше, чем за все предвоенные пятилетки, вместе взятые. Никаких признаков застоя ещё нет. Наоборот, взлёт инициативы, очевидный рост экономики с усилением действия интенсивных факторов, ускорение научно-технического прогресса, рост производительности труда. Александр Зиновьев определял эти годы периодом наивысшего подъёма страны в её истории. Но это радовало далеко не всех в оторвавшейся от партийных масс и – тем более – от масс трудящихся номенклатурной элите. Бюрократия на уровне инстинкта, так сказать, «кожей» чувствовала, что она постепенно лишается рычагов управления. И брежневско-сусловский аппарат стал быстро сворачивать, преодолевая сопротивление А.Н.Косыгина, так успешно показавшую себя реформу. И вот тут-то и начался откат к настоящему застою в экономике. Один только пример. В 1970 г., завершившем «косыгинскую» пятилетку, было произведено 202 тысячи металлорежущих станков различных типов. То был пик. В 1980 г. произведено уже только 118 тыс., в 1985 – 97,9 тыс.

В.Э.Багдасарян в рассматриваемой статье демонстрирует абсолютное пренебрежение к фактологии, когда значимые исторические события не удовлетворяют его парадигмам. Как ни одним словом не были им упомянуты трагедии, пережитые советскими людьми в годы Большого террора 1937-38 гг. и в годы второго, послевоенного масштабного преступления Сталина – «ленинградского дела» (1949-50), точно так же не обратил он внимание на успешную попытку возвращения к ленинским принципам развития социализма в 1966-70 гг. Но в этом втором случае он не просто «не заметил» задушенную номенклатурными перерожденцами открывшуюся перспективу. Он, сославшись на б. председателя Госплана Н.К. Байбакова, поведал читателям, что никакого застоя, вообще, якобы не было. … разве можно, цитирует он Байбакова, назвать застойным период, когда за 20 лет (1966-1985 гг): национальный доход страны вырос в 4 раза, промышленное производство – в 5 раз, основные фонды – в 7 раз?.. То есть т. Багдасарян повторил шулерство  Байбакова, «прибавившего» к 15 годам (1971-85) застоя 5 по-ленински революционных лет (1966-70) косыгинского прорыва, которые и обеспечили все эти байбаковско-багдасаряновские разы.

Итак, подвожу итог моей мало приятной работе разбора претенциозной и далёкой от науки статьи В.Э.Багдасаряна. Мы, редакция Советского Возрождения, совершили политическую ошибку, опубликовав её. На фоне интересных, глубоко продуманных работ отечественных и зарубежных широко известных и весьма авторитетных авторов, достойно представляющих номер, посвящённый 150-летию В.И.Ленина, данная публикация выглядит чужеродным пятном.