АССОЦИАЦИЯ МАРКСИСТСКИХ ОБЪЕДИНЕНИЙ
РОССИЙСКАЯ ПАРТИЯ КОММУНИСТОВ

Коммунист Ленинграда № 4/2018 (124)

ПИСЬМО члена Союза японских революционных коммунистов Нобору Мияо

Уважаемые товарищи из исполкома РПК!

Большое Вам спасибо за добросовестный ответ на мое письмо (см. КЛ 1/2018, с.36-38 – ред.). Я чувствую, что Вы серьезно рассмотрели мое мнение. Я радуюсь от всей души нашему взаимодействию с Вами для развития коммунистического движения посредством дискуссий по разным вопросам. Я хорошо понял, что Вы критически рассматриваете идеологию Сталина, в том числе  теорию «социализма в одной, отдельно взятой стране» и толкование «экономических законов при социализме», на основании «Критики Готской программы», «Государства и революции» и т.д., и стараетесь извлекать уроки из провала "социализма" типа СССР для самоосвобождения рабочего класса. Я чувствую Ваше усердие к этому.

В настоящее время политическая путаница и экономический хаос продолжают углубляться во всем мире. Не исключено, что военно-политическая напряженность в Восточной Азии или конфликты на Ближнем Востоке превратятся в мировую войну между США и Китаем/Россией. Трудящиеся всего мира находятся в опасности жестокой войны с новейшим оружием и в тяжелом положении "классически" абсолютной нищеты и бесправной работы. Однако борьба рабочего класса совсем бессильна. Рабочий класс, в общем, находится в состоянии утраты своей идеологии из-за саморазрушения СССР и из-за измены самозваных компартий, и теряет направление своей борьбы в углубляющейся гнилости государственно-монополистического капитализма.

Перевернуть такую унизительную действительность и усилить классовую борьбу рабочих — это срочная задача для всех истинных коммунистов. Желаем, чтобы мы с вами обменивались мнениями о таких задачах и вместе боролись за изменение мира. А в этом письме я хочу выразить мое мнение преимущественно по теоретическим вопросам в Вашем ответе.

1. О теории построения социализма в одной, отдельно взятой стране

Эту теорию Сталина мы считаем немарксистской ошибкой. И Вы считаете так же. А мне хочется поставить вопрос, чтобы уточнить теоретическое содержание об этом.

В последнем письме Вы написали «... революционной диктатуры пролетариата, политической надстройки на всём протяжении первой фазы». Вы, значит, думаете, что диктатура пролетариата остается в первой фазе коммунизма. Казалось, Вы отождествляете два понятия: переходный период диктатуры пролетариата и социализм как первую фазу коммунизма. В этом я не могу согласиться с Вами. Не расходится ли Ваше понимание «переходного периода к коммунизму» с понятием Маркса и, следовательно, Ленина?

Маркс написал в «Критике Готской программы»: Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата. К тому же Маркс разделил коммунистическое общество на две фазы: низшую фазу и высшую фазу. (Ленин называл низшую фазу коммунистического общества социализмом, поэтому «период революционного превращения» означает «переходный период» к первой фазе коммунизма, то есть к социализму.)

Коротко говоря, коммунистическое общество (разумеется, в том числе его первая фаза) является общинным обществом. В том обществе классы уже уничтожены, следовательно, и государство, в том числе и рабочее государство (по Энгельсу и Ленину, «отмирающее государство» «не государство в собственном смысле» «полугосударство»), уже не существует, и «превращение рабочей силы в товар» и закон стоимости уже упразднены, и целеустремленные производства и распределение осуществляются на основе общины. Коммунистическое общество (в том числе его первая фаза, т.е. социалистическое общество) будет создано посредством универсального самоосвобождения всемирного пролетариата, осуществлено только на основе завершения мировой революции. Не может быть, чтобы оно построило в рамке одной или несколько стран. С самого начала, о коммунистическом обществе Маркс и Энгельс, следовательно, и Ленин продумывали и изложили, исходя из завершения мировой революции.

Однако Сталин декларировал "достигнуты окончательная и бесповоротная победа социализма в СССР и всестороннее укрепление государства диктатуры пролетариата" в VII конгрессе Коминтерна, в резолюции от 20 августа 1935 г. Можно рассуждать, что с той поры, соответственно этой декларацию, период пролетарской диктатуры сразу после революции назывался «социализмом (как первой фазой коммунизма)», и эта пролетарская диктатура, равносильная с социализмом, считалась переходным периодом к высшей фазе коммунизма. Источник мысли «советского социализма диктатуры пролетариата» находится, разумеется, в теории «социализма в отдельной стране». Сталин написал в 1924 г., «Раньше считали победу революции в одной стране невозможной», но «теперь эта точка зрения уже не соответствует действительности» «пролетариат победившей страны может и должен построить социалистическое общество» («Об основах ленинизма» второе издание).

Но это ни в коем случае не ленинизма. Именно Ленин и совершил Октябрьскую революцию как первый шаг международной революции, для завершения мировой революции.

Если считать государственную форму диктатуры пролетариата «политической надстройкой на всём протяжении первой фазы», как Вы написали, то придется признать понятия «социалистическое государство» и «социализм в одной стране». Если так, Ваше утверждение «политической надстройкой на всём протяжении первой фазы», по-моему, практически равно сталинскому тезису «социалистическое государство диктатуры пролетариата». Тогда, ограничиваетесь ли Вы своей критикой в пределах только указания недостаточности сталинской меры построения «социализма в одной стране», например, пренебрежение Сталиным «всемерного развития у трудящихся навыков самоуправления»? При этом, не подвергаетесь ли Вы согласию с самим утверждением Сталина о «возможности построения социализма в одной стране»? Я не думаю, чтобы товарищи из РПК были удовлетворены таким уровнем критики сталинизма.

Кстати, надо дополнительно отметить, что некоторые теоретические двусмысленности замечены в главе V «Экономические основы отмирания государства» в труде Ленина «Государство и революция», в частности, в разделах 3 и 4. Там видны такие непонятные слова, как «буржуазное государство – без буржуазии» в низшей фазе коммунизма. В результате находится изложение, в котором как будто смешиваются переходный период диктатуры пролетариата и социалистическое общество. Причина этого, по-моему, заключается в том, что Ленин не строго понимает «равное право как буржуазное право» в «Критике Готской программы», и существенно говоря, в том, что он еще не исследовал экономическое построение переходного периода. (У Троцкого есть такая же путаница.) Этой теоретической двусмысленностью удобно злоупотребляли Сталин и сталинистские идеологи. Но об этом я не упоминаю здесь.

2. Как определить Советское государство после смерти Ленина и его общественно-экономическую структуру?

Утверждение «в Советском Союзе времен правления Сталина государственный капитализм был восстановлен и СССР превратился в капиталистический строй» — это, разумеется, не правильно. Государство рабочих было установлено посредством русской революции. Тем не менее, и его государственный строй и общественно-экономическая структура потерпели бюрократическое искажение из-за идеологического и организационного вырождения авангардной партии, и это искажение было фиксировано. Более того, перерожденный СССР был назван «социалистическим государством».

В Вашей программе, программе Российской партии коммунистов, написано: «В конечном счете, социализм в СССР так и не был построен» и «Мы жили в переходном обществе, ... .» На этот счет я согласен с Вами в общем, но, считаю, нам нужно объяснить: какое переходное общество это было.

Покойный товарищ Канъити Курода, создатель нашего Союза японских революционных коммунистов, разъяснил уже в 1961 г.: перерожденное советское общество следует определить как «отчужденная сталинистской бюрократией форма общества в переходный период к мировой социалистической системе», т.е. «некая новая историческая реальность, которую не предвидел ни Маркс, ни Ленин», «новое отчуждение, возникшее в результате неудачи мировой революции». Он разбил тот миф Сталина, что «социализм осуществлен в СССР», и, в то же время, резко критиковал статическое толкование, что советское общество является государственным капитализмом. Курода наследовал позицию Троцкого, который посвятил все силы на завершение мировой революции, с одной стороны, а с другой Курода обнаружил и преодолел недостатки в определении СССР как «перерожденного рабочего государства» Троцкого. (У Троцкого понимание всей общественно-экономической структуры СССР недостаточно, неполно. Дело в том, что он априори расценивал государственную собственность СССР как социалистический элемент, отъединив ее от общественных отношений в целом. Таким образом, он ограничивался механистическим пониманием общества переходного периода как общества, составляющегося из двух элементов социалистического и капиталистического. В результате он не смог чётко отличить общество переходного периода от его отчужденной, перерожденной формы.) Посредством критического изучения мнения Троцкого, Курода привел его определение «сталинистского СССР как отчужденной формы общества в переходный период». Я думаю, что это определение очень важно для того, чтобы установить причину разрушения СССР и краха сталинизма.

Период перехода к социализму является процессом, в котором превративший себя в господствующий класс пролетариат перестраивает целое общество с целью осуществления социализма. Говоря об экономической стороне, он является процессом, в котором закон стоимости действительно упраздняется. Рабочее государство планово проводит построение экономики переходного периода под рабочим контролем над производством и на основании государственной собственности на средства производства. Но после смерти Ленина советское государство и его экономическая структура подвергались бюрократическим вырождениям из-за руководства Сталина и его преемников, и появились похожие на капиталистическую экономику явления. Однако, даже если так, нам не следует определять их при помощи аналогии или сравнения с капитализмом. Считаю, задача марксистов — понимать разные искаженные появления как вопросы о вырождении рабочего государства и его общественно-экономической структуры в переходный период и анализировать их с марксистской точки зрения.

Обдумав таким образом, у меня сомнение вызывает то, что Вы, говоря «бесспорные положительные стороны советского общественного строя», просто высоко оцениваете развитие производительных сил в СССР. Бесспорен и очевиден тот факт, что наука и технология даже в бюрократически искаженном СССР позволили ему достичь очень высоких темпов экономического роста, вырваться вперед в покорении космоса, символом чего стал успех космического корабля «Восток-2». Однако, как Вы отмечаете, такое развитие не было связано с развитием самоуправления трудящихся. Там не было рабочего управления производством. Плановая экономика под руководством партийно-государственной бюрократии окостенела. Разница в степени развития углублялась между отраслями промышленности: тяжелая промышленность, в частности, военная промышленность, быстро развивалась и росла с одной стороны, а с другой продовольствие и предметы первой необходимости были недостаточны и низкосортны. Сверх того, вместе с таким развитием расширялась дифференциация между слоями привилегированных бюрократов и широкими слоями трудящихся. Такое развитие в бюрократически извращенном СССР неминуемо зашло в тупик. Пытаясь найти выход из тупика, Горбачев, последний генсек КПСС, не отказался от сталинизма для того, чтобы преодолеть бюрократический государственный строй и банкротство планового хозяйства, а прибегнул к разрушению СССР, к последнему погребению русской революции.

Именно трудящиеся развивали производственные силы в СССР. Когда я думаю над ними, в моей душе поднимается гнев. Благодаря тяжелому труду трудящихся масс толстели бюрократы. Труд и старания советских трудящихся были использованы во имя неких государственных интересов, объявленных партийно-государственной бюрократией. Невозможно рассматривать только развитие производительных сил, отделенных от производственных отношений. Нельзя фетишизировать производительную силу. Правда, повышение производительной силы очень важно для построения экономики общества переходного периода к социализму, но развитие производственных сил само собой не приводит к человеческой эмансипации человечества; оно не что иное, как только материальное условие для построения истинно общинного общества.

Нам надо извлечь тяжелые уроки из бюрократического вырождения рабочего государства и горестного разрушения СССР. Для этого необходимо конкретно анализировать государственный слой СССР и его экономическую действительность при помощи коммунистических теорий Маркса и Энгельса как основного теоретического оружия. После победы Октябрьской революции большевики, начиная с Ленина, Троцкого, Бухарина, Преображенского, принялись создавать новые теории для общественно-экономического построения в переходный период. Нам необходимо наследовать их теоретические и практические старания, критически рассматривать разные споры в дальнейший период СССР, и создавать марксистскую теорию о построении переходного общества. Именно поэтому для нас, для всех марксистов, стремящихся к самоосвобождению рабочего класса, важно вести теоретическую дискуссию созидательно и конструктивно. На этот счет, думаю, «уроки Октябрьской революции» в Вашем журнале «Коммунист Ленинграда» имеет большое значение.

3. О событиях в Венгрии 1956 г. и в Чехословакии 1968 г.

Хотя в последнем письме я не упомянул, но мы, разумеется, сурово осудили вооруженное давление союзными армиями Варшавского договора на чехословацкий народ. Узнав инцидент, сразу на следующий день СЯРК заявил обвинение вооруженному вмешательству в Чехословакию, и студенты Дзэнгакурэна устроили экстренную демонстрацию протеста перед посольством СССР в Токио (21-го августа 1968 года). Тогда мы провели протест, в то же время, критически объяснили правый уклон в «пражской весне». Дело в том, что в требованиях чехословацкого народа просматривались стремления к буржуазной демократии и буржуазной свободе и восхваления югославского «рыночного социализма». Также, будучи протестом народа против бюрократического управления, чехословацкие события в 1968 г. отличаются качеством от венгерских в 1956 г. В Венгрии трудовой народ, в том числе рабочие, крестьяне, интеллигенция, студенты и даже солдаты, восстал против авторитарной власти бюрократов, организуя свои советы на заводах, фабриках, в районах и т.д.

Вы сочувствуете чехословацкому народу, восстававшему в 1968 г. И вокруг Венгрии 1956 г. Вы написали: «Режим, установленный Матиасом Ракоши и его последователями в Венгрии, по своей авторитарности мало уступал сталинскому режиму в СССР. Поэтому возникшая волна возмущения была естественна». Тем не менее, Вы легко заявили «Ввод советских войск был необходим». Вы подчеркиваете, что нужно «всемерное развитие у трудящихся навыков самоуправления и самоорганизации трудовых коллективов» для осуществления коммунистического общества. Тем не менее, почему-то Вы не стоите за венгерских трудящихся 1956 года. Почему? Наверное потому, что реакционные элементы вкрались в ряды трудящихся. А всё-таки коммунист, стремящийся к самоосвобождению рабочего класса, не должен позволять кровавое давление с танками на трудящихся, протестующих против бюрократической автократии. Не отразили ли антинародную и антирабочую сущность руководства бюрократически извращенного СССР инциденты и в Чехословакии 1968 г. и в Венгрии 1956 г.? На этот счет, я не могу согласиться с Вами.

Еще остаются некоторые вопросы, на которых мы с Вами еще не соглашаемся друг с другом. Так как у нас с Вами различный опыт, естественно, в известном смысле, что у нас с Вами различные мнения. Однако и мы, и Вы опираемся на одну и ту же идею Маркса: человеческое освобождение человека посредством самоосвобождения рабочего класса, поэтому мы с Вами обязательно сможем углублять взаимопонимание при помощи серьёзной дискуссии и еще больше укреплять взаимоотношения. Я и все мои товарищи уверены в этом.

С коммунистическим приветом

Ответ товарищу Нобору Мияо

Мы согласны с Вами в том, что совместное обсуждение теоретических вопросов и актуальных политических проблем, без всякого сомнения, полезны и для нас, Российской партии коммунистов, и, как это следует из Вашего письма, для Союза японских революционных коммунистов. Мы рады тому, что наша дискуссия не прерывается.

У нас нет расхождений с Вашей оценкой угрожающей обстановки, сложившейся в мире из-за столь же отчаянных, сколь и безнадёжных, попыток мировой империалистической системы найти выход из её неразрешимых противоречий. Авантюристическая политика США с их «теорией управляемого хаоса», стран НАТО, эрдогановской Турции, путинской России, суннитских аравийских монархий, шиитского Ирана, сионистского правительства Израиля, -привела к появлению террористического монстра «Исламское государство» и колоссальным жертвам и страданиям народов Афганистана, Ирака, Сирии, Ливии, Йемена, Палестины. На Европу обрушился поток беженцев. В самих европейских странах практически повсеместно усилились националистические настроения, в парламентах возникли крайне правые, почти фашистские фракции. Торговые войны, инициированные Трампом против Китая, России и Европейского Союза, подняли инфляцию и легли дополнительным экономическим бременем на трудящихся. Балканский социалистический центр «Христиан Раковский», в который входит и РПК, созвал Чрезвычайную встречу левых партий и движений для обсуждения скоординированных мер противодействия империалистическим угрозам. Встреча проходила 24-25 июля в Эретриа, Греция, под лозунгом «Создать Интернационал». Информация о ней содержится в этом номере КЛ.

Переходим к обсуждению проблем, которые Вы причисляете к дискуссионным. Нас откровенно удивило и огорчило содержание п.1. В нём Вы критикуете наше понимание ««... революционной диктатуры пролетариата, политической надстройки на всём протяжении первой фазы». Вы, значит, думаете, что диктатура пролетариата остается в первой фазе коммунизма». Да, думаем. Потому что это доказано Карлом Марксом. Вы, видимо, давно изучали его знаменитую работу «Критика Готской программы». И забыли главное в ней –открытие двухфазности коммунистической формации, обязательности переходной фазы. Давайте вернёмся к её выводам.

Вспомним сначала, что первым великим отрицанием в человеческой предыстории было возникновение классов, снявшее дикий, первобытный коммунизм. Классовая мегаформация, с последовательно сменявшимися способами производства (античный, азиатский, феодальный, капиталистический), имеет много характеристик. Одна из них заключается в том, что новый, более высокий способ производства  зарождается в недрах старого и скачкообразно сменяет его, когда противоречие в базисе достигает критической точки. Новый способ производства не требует переходной, специальной фазы. Капитализм  в его последней стадии глобального империализма, завершает всю экономическую классовую мегаформацию. Наступает (должно наступить) второе великое отрицание, диалектическое отрицание отрицания, снятие классового общества коммунизмом, подлинной человеческой историей.

Теперь вчитаемся в Маркса (весна 1875, Критика Готской программы): «В обществе, основанном на началах коллективизма, на общем владении средствами производства, производители не обменивают своих продуктов, столь же мало труд, затраченный на производство продуктов, проявляется здесь как стоимость этих продуктов, как некое присущее им вещественное свойство, потому что теперь, в противоположность капиталистическому обществу, индивидуальный труд уже не окольным путём, а непосредственно существует как составная часть совокупного труда».  

Но, дав такое развёрнутое объяснение кардинального отличия отношений труда и продуктов труда, индивидуального и совокупного труда при коммунизме от  таковых при капитализме, Маркс далее говорит, как происходит становление этих коммунистических отношений после революционного устранения капитализма. «Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло».  И далее Маркс подробно описывает переходный период после взятия пролетариатом власти, ту «собственную основу», на которой развивается полноценное коммунистическое общество. Он детально объясняет, что хотя в этой переходной фазе никто не может иметь в собственности ничего, кроме индивидуальных предметов потребления, но в распределении последних «господствует тот же принцип, что и при обмене товарными эквивалентами». И, обратите особое внимание (мы ведь говорим о переходной фазе, при существовании отмирающего государства, передающего свои компетенции самоуправляемым ассоциациям свободных тружеников):

«Поэтому равное право здесь по принципу все еще является правом буржуазным, хотя принцип и практика здесь уже не противоречат друг другу, тогда как при товарообмене обмен эквивалентами существует лишь в среднем, а не в каждом отдельном случае».

И Маркс далее напоминает, что поскольку принцип распределения в первой фазе коммунизма – от каждого по способностям, каждому по труду, то равное право «по своему содержанию есть право неравенства, как всякое право»: способности людей, семьи, здоровье различны.

И цитируем Маркса далее: «Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества. Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества.

На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!»

А затем Маркс снова, через несколько страниц, возвращается к переходной фазе коммунизма: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата».

Эти, ставшие хрестоматийными, слова Маркса указывают точно границы действия диктатуры пролетариата, разъясняя интересующий Вас, товарищ Мияо, вопрос: от взятия пролетариатом власти до снятия с себя остатков классовости, от передачи государством победившего пролетариата экспроприированной у капиталистов собственности во владение всему обществу до отмирания государства с завершением передачи всех его компетенций ассоциациям свободных тружеников, в которых управление людьми сменилось управлением технологическими процессами.  Доказанной им необходимости переходной фазы коммунизма с отмирающим государством диктатуры пролетариата Маркс придавал особое значение. Это следует из хорошо известного фрагмента письма Иосифу Вейдемейеру от 5 марта 1852: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов» .

Нам непонятно, почему Вы «добавили» к переходной фазе, обязательность которой доказал Маркс, ещё одну переходную фазу к ней. Ленин, действительно, назвал первую, переходную фазу социализмом. Для удобства (одно слово вместо трёх). Но когда Ленин говорил о «переходе к социализму», он имел в виду «завершённый социализм», т. е. ту социальную грань, когда переходная фаза, с наличием буржуазного права и принципом распределения по труду, достигла в своём развитии полного устранения классовости, то есть уровня высшей фазы коммунизма, о которой мы достаточно, цитируя Маркса, напоминали выше.   На эту терминологическую небрежность указал В.И.Ленину Н.И.Бухарин на первом заседании комиссии по подготовке Второй программы партии 8 марта 1918 г. После небольшой полемики Ленин согласился с Бухариным, и если Вы откроете принятую на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 новую, послереволюционную Программу, Вы не найдёте там «перехода к социализму». Она открывается следующей фразой:  «Октябрьская революция (25 окт., 7 ноября 1917 г.) в России осуществила диктатуру пролетариата, начавшего при поддержке беднейшего крестьянства или полупролетариата  созидать  основы  коммунистического  общества» (выделено нами). Да и в Государстве и революции, в главе V «Экономические основы отмирания государства» Ленин называет 2-ой параграф «Переход от капитализма к коммунизму».

И чтобы завершить обсуждение проблематики первой, переходной фазы коммунизма, - несколько замечаний касательно правильного, научного понимания термина «диктатура пролетариата».  Часто спрашивают: если пролетарская власть представляет собой наивысочайший уровень демократии, как же можно её в то же время называть диктатурой? Возможно, и Вы сталкиваетесь с такими вопросами. Мы отвечаем на это так: в важнейшем элементе политической надстройки классового общественного строя – государстве его содержанием всегда является диктатура, предназначение которой – отстаивание интересов правящего (их) класса (ов). При этом форма государства может быть любой. Так, государственно-монополистический капитализм демонстрирует широкий спектр государственных форм, от жестоких фашистских и нацистских диктатур между двумя мировыми войнами до социальных государств Западной Европы, Скандинавии, Швейцарии, где власти, главным образом под давлением организованного рабочего движения и боевых профсоюзов, вынуждены сохранять нормы буржуазной демократии высокого уровня. Содержание пролетарского государства (не-совсем-государства) – тоже диктатура, предназначенная для отстаивания классовых интересов пролетариата. И в этом отношении диктатура пролетариата не отличается от феодальной или буржуазной диктатуры. Но каковы классовые интересы пролетариата? Снять, содрать с себя все пережитки, привычки, наслоения капитализма и докапиталистических формаций, освободиться от классовости. В этом диктатура пролетариата кардинально отличается от всех других классовых диктатур. Только в начальной стадии переходной фазы сохраняются функции контрнасилия, обусловленные преодолением возможного сопротивления свергнутых эксплуататоров. А далее диктатура пролетариата представляет собой категорический императив класса самому себе – преодолеть классовость. Поэтому и максимально высокий уровень демократии имманентен такому содержанию диктатуры отмирающего государства. И. как в случае буржуазной диктатуры, так и у диктатуры пролетариата в мировом масштабе, как утверждал В.Ленин, будет разнообразие форм, одна из которых опробована в России – Советы.

В п. 2 Вы спрашиваете, как определить Советское государство после смерти Ленина и его общественно-экономическую структуру? Мы уже отвечали на этот Ваш вопрос в предшествующем раунде нашей дискуссии, приводя соответствующие места из Программы РПК. Мы можем здесь лишь ещё раз повторить, что победившая во внутрипартийной борьбе в конце 1920-ых гг. группировка Сталина и его тогдашних сторонников полностью проигнорировала рекомендации Ленина по предотвращению двух главных угроз Советской власти. Ленин их сформулировал так: не преодолённый, не изжитый великодержавный шовинизм и доморощенный, доставшийся в наследство от царских времён чиновничий разветвлённый бюрократизм. В результате  углублявшегося с каждым годом процесса бюрократического перерождения партийно-государственного руководства первая фаза коммунизма (или социализм, как привычно стали её называть) остановилась в развитии. Этому искажённому относительно марксистского понимания переходной фазы социальному состоянию давались различные определения. Можно согласиться и с формулировкой Льва Троцкого («деформированное рабочее государство»),  признавая при этом её явную неполноту, и с приводимой Вами формулировкой Канъити Куроды, которая представляется более адекватной. Но при всех допущенных искажениях, облегчивших победу ельцинской контрреволюции 1991, советское общество продемонстрировало всему миру и оставило в генетической памяти советских людей всех бывших республик СССР и их потомков и колоссальный взлёт культуры, и огромный прогресс в науке, в образовании. Весь мир признал закономерность того, что именно   СССР стал пионером в прорыве человечества в космос. Нельзя забывать, что при всей заторможенности развития первой, переходной фазы коммунизма были достигнуты некоторые элементы его высшей фазы: получение по потребности образования, включая высшее, возможностей развития художественных, спортивных, литературных, технических способностей детей в сети дворцов и домов пионеров. С ностальгией вспоминают сегодня люди старших и средних поколений чувства общности, объединявшие людей различных социальных слоёв и национального  происхождения.

По п. 3  мы подтверждаем данную ранее оценку событий в Венгрии в 1956 и в Чехословакии в 1968. Протесты трудящихся против сталинистской системы власти, методы которой разделяли и применяли все фракции внутри Центрального Руководства Венгерской партии трудящихся, быстро перехватили хортистские элементы, учинявшие жуткие самосуды-расправы над коммунистами и работниками госбезопасности. Наблюдая за тем, что происходило в Киеве в конце 2013-начале 2014, мы понимали, чей опыт стремились повторить последователи Степана Бандеры.

В Чехословакии же развивалось движение по реформированию окостеневшей экономической системы, что во многом напоминало  косыгинскую реформу советской экономики с ударами по бюрократическому аппарату, превратившую пятилетку 1966-70 в самую успешную в истории СССР.  Руководство компартии ЧССР поддерживало новаторов.  Первый секретарь ЦК КПЧ  Александр Дубчек, вызванный в Москву, несмотря на оказывавшееся на него давление, отказался вводить цензуру в средствах массовой информации и свёртывать экономические и политические реформы. Войска стран Варшавского договора "пригласили" члены президиума ЦК КПЧ Биляк, Кольдер, Швестка, председатель ЦКРК КПЧ Якеш и ряд членов ЦК и ЦКРК КПЧ, т. е. меньшинство из членов руководства КПЧ. Впоследствии они понесли за этот позорный шаг партийную ответственность: в частности, Биляк был исключен из партии Чрезвычайным съездом КПЧ в декабре 1989 года, Якеш - президиумом ЦК КПЧ в декабре 1989 года.

Танки в Праге в 1945 – момент славы и благодарности Советскому Союзу. Танки в Праге в 1968 – момент позора Советского Союза и его тогдашнего руководства. К тому же  тогда на моральную поддержку СССР надеялись восставшие под левыми лозунгами студенты и молодёжь Франции. Тщетно… Танки в Праге были и им ответом.

* * *

Мы согласны с Вами в том, что серьёзная дискуссия помогает углубить взаимопонимание.

С коммунистическим приветом!

 Исполком РПК
15 августа 2018