АССОЦИАЦИЯ МАРКСИСТСКИХ ОБЪЕДИНЕНИЙ
РОССИЙСКАЯ ПАРТИЯ КОММУНИСТОВ

Коммунист Ленинграда № 4/2015 (106)

Думаем или веруем?

Возвращаясь к статье «Диктатура партии или класса?»

Достаточно много времени прошло с момента опубликования статьи «Диктатура партии или класса?», но и по настоящее время, так или иначе, приходится возвращаться к данной теме. Недавно в ходе дискуссии получил без комментариев следующую ссылку из работы Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме»:

«Всякий большевик, который сознательно проделал или близко наблюдал развитие большевизма с 1903 года, скажет сразу, прочитав эти рассуждения: «какой это старый, давно знакомый хлам! какое это «левое» ребячество!» Но присмотримся к приведенным рассуждениям поближе. Одна уже постановка вопроса: «диктатура партии или диктатура класса? диктатура (партия) вождей или диктатура (партия) масс?» свидетельствует о самой невероятной и безысходной путанице мысли. Люди тщатся придумать нечто совсем особенное и в своем усердии мудрствования становятся смешными. Всем известно, что массы делятся на классы; — что противополагать массы и классы можно, лишь противополагая громадное большинство вообще, не расчлененное по положению в общественном строе производства, категориям, занимающим особое положение в общественном строе производства; -что классами руководят обычно и в большинстве случаев, по крайней мере в современных цивилизованных странах, политические партии; -что политические партии в виде общего правила руководятся более пли менее устойчивыми группами наиболее авторитетных, влиятельных, опытных, выбираемых на самые ответственные должности лиц, называемых вождями. Все это азбука. Все это просто и ясно. К чему понадобилась вместо этого какая-то тарабарщина? какой-то новый в олапюк?» (ПСС, изд. 5, т. 41, стр. 24)

Рассматривать подобный метод дискуссии можно только с двух позиций. Первая, это как приведение высказывания самого Господа Бога, который не может быть не прав по определению и, соответственно, этим все вопросы снимаются. И второе, как приведение наиболее чётко сформулированной мысли, с которой данный участник дискуссии полностью согласен. Первое обсуждать не имеет никакого смысла – вера слепа. А вот со вторым стоит разобраться, тем более что это может побудить к самостоятельному мышлению и слепо верующих.

Эта цитата взята из раздела ««ЛЕВЫЙ» КОММУНИЗМ В ГЕРМАНИИ. ВОЖДИ — ПАРТИЯ — КЛАСС — МАССА». По сути это ответ на критику немецкими коммунистами установки большевиков на диктатуру пролетариата через диктатуру партии. Работа эта датирована 27.04. 1920 г., но полемика получила своё развитие и на третьем конгрессе Коминтерна в средине 1921 года. Но выступая там, Ленин ни разу даже не затронул эту тему. Её озвучивал в высокомерно-игривом тоне, довольно слабо, по определению самого Ленина (Последние письма и статьи) разбирающийся в теории Бухарин. Там он подтвердил позицию партии по данному вопросу: «Далее, перед нами стоит вопрос о партийной диктатуре. Как марксисты и ортодоксальные коммунисты, мы все убеждены в том, что диктатура класса возможна только, как диктатура авангарда этого класса, т.-е. диктатура рабочего класса может быть осуществлена только через диктатуру коммунистической партии». («Третий всемирный конгресс Коммунистического Интернационала» стенографический отчёт, Петроград, государственное издательство, 1922 г. стр. 265)

В чём же была суть разногласий?

«Среди этих брошюр мы находим книжку её (ГКРП, прим. моё) главного теоретика Германа Гортера «Классовая борьба и организация пролетариата». … В конце своей брошюры Гортер говорит: «Если и теперь ещё мы будем следовать русской тактике и диктатуре партии, диктатуре вождей, после всех их роковых последствий, то это будет уже не глупость, а преступление. Преступление против революции». Итак, вначале Гортер говорит, что для земледельческой России диктатура партии будет единственно правильной тактикой. Естественно, что для западных, капиталистически развитых стран это не годится. Поэтому было бы преступлением перед Интернационалом и перед революцией смешивать столь разные вещи». (Там же, стр. 266-267)

Поразительно дальновидно высказался и другой представитель ГКРП Закс: «Внутри России никакая политическая партия, как бы не была сильна и крепка её дисциплина, никогда не будет совершенно свободной от экономической базы, на которую она опирается. С этим мы, как марксисты, должны согласиться. Партийная и политическая жизнь не может оставаться долгое время вне влияния изменяющихся экономических условий, отражающихся и на политической жизни, и поэтому, наше первое опасение заключается в том, что строжайшая замкнутость русской Коммунистической Партии, её суровая дисциплина, её непреклонная и абсолютная власть – не могут дать безусловной гарантии в том, что эта партия, при изменении экономических условий, останется верной самой себе». (Там же, стр. 363-364) Как мы видим, эти мрачные предсказания полностью оправдались.

А теперь ещё раз посмотрим, как это оспаривает Ленин. После ряда общих эмоциональных и явно неуважительных по отношению к своим оппонентам замечаний, он обосновывает свою позицию: «Всем известно, что массы делятся на классы; — что противополагать массы и классы можно, лишь противополагая громадное большинство вообще, не расчлененное по положению в общественном строе производства, категориям, занимающим особое положение в общественном строе производства; -что классами руководят обычно и в большинстве случаев, по крайней мере в современных цивилизованных странах, политические партии; -что политические партии в виде общего правила руководятся более пли менее устойчивыми группами наиболее авторитетных, влиятельных, опытных, выбираемых на самые ответственные должности лиц, называемых вождями. Все это азбука. Все это просто и ясно».

Вот и давайте посмотрим, как это «просто и ясно». Это: «что массы делятся на классы; — что противополагать массы и классы можно, лишь противополагая громадное большинство вообще, не расчлененное по положению в общественном строе производства, категориям, занимающим особое положение в общественном строе производства» в теоретическом плане вопросов не вызывает. Но дальше: «классами руководят обычно и в большинстве случаев , по крайней мере в современных цивилизованных странах , политические партии; -что политические партии в виде общего правила руководятся более пли менее устойчивыми группами наиболее авторитетных, влиятельных, опытных, выбираемых на самые ответственные должности лиц, называемых вождями ». Какое отношение это обычно , в большинстве случаев , крайней мере в современных цивилизованных странах , виде общего правила , имеет к теоретическому обоснованию? А ведь это спор именно теоретический. С практической точки зрения с этим никто не спорил (во всяком случае, из тех, с кем велась данная полемика). «Итак, вначале Гортер говорит, что для земледельческой России диктатура партии будет единственно правильной тактикой». То есть, признаётся, что для России не было другого пути на данном (том) этапе её развития, кроме как диктатура партии. Но только на том этапе! А речь шла только о том, что диктатуру партии нельзя рассматривать как диктатуру пролетариата, что это совсем не одно и то же.

Ленин был, безусловно выдающийся человек, но как и большинство выдающихся людей увлечённым, азартным. Он далеко не всегда сверял практическую деятельность с теорией. Но это вовсе не означает, что это всегда давало отрицательный результат. Ведь даже установка на диктатуру партии, по сути, вытекала из другой установки. На том же Конгрессе Ленин говорит: «Нам было ясно, что без поддержки международной мировой революции победа пролетарской революции невозможна. Ещё до революции, а также и после неё, мы думали: или сейчас же, или, по крайней мере, очень быстро, наступит революция в остальных странах, капиталистически более развитых, или, в противном случае, мы должны погибнуть». (Там же, стр. 354) Но оставшись в одиночестве (российская революция), Ленин быстро меняет тактику, заявляя о возможности использованиия полученной власти для ускоренного развития материальной базы страны, для обеспечения возможности её перехода к социализму. Не берусь утверждать, но, похоже, именно из этого и родилась идея диктатуры пролетариат через диктатуру партии никогда никакого теоретического обоснования не имевшая.

Можно привести и другой пример чисто эмоционального решения, по принципу: если нельзя, но очень хочется, то можно. Это продление периода военного коммунизма за пределы необходимого, попытке сразу перейти к бестоварному обращению. Эту ошибку Ленин признал на съезде Культпросвета, сказав: «наша предыдущая экономическая политика, если нельзя сказать: рассчитывала (мы в той обстановке вообще рассчитывали мало), то до известной степени предполагала, — можно сказать, безрасчетно предполагала, — что произойдет непосредственный переход старой русской экономики к государственному производству и распределению на коммунистических началах» (ПСС, т. 44, стр. 156) И далее: «мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению. … Это, к сожалению, факт. … В теоретической литературе … подчеркивалось определенно, что длинный и сложный переход от капиталистического общества (и тем более длинный, чем менее оно развито), переход через социалистический учет и контроль хотя бы к одному из подступов к коммунистическому обществу необходим». (ПСС, т. 44, стр. 157-158)

То есть, в пылу борьбы действовали безрасчётно, ни на какую теорию не опираясь, надеясь только на то, что обладание властью им обеспечит возможность построить то, что они считали нужным. Но законы развития общества (как и любого элемента природы) вещь упрямая и если не придумано, как их можно преодолеть, то они заставят себе подчиниться. А результаты развития страны в период военного коммунизма очень быстро отрезвили горячие головы. И первым это понял именно Ленин, взяв курс на НЭП. А вот с диктатурой партии осознание прийти не успело. Сформировался новый господствующий слой общества в лице партийно-хозяйственной номенклатуры, которая от своего господствующего положения в обществе отказываться не пожелала. Результаты мы можем наблюдать в настоящее время.

Другое дело, что тогда ошибался не только Ленин и большевики, тогда ошибались и немецкие коммунисты, просто ошибки у них были диаметрально противоположные. Если Ленин и большевики безо всякого теоретического обоснования утверждали, что диктатура класса невозможна иначе, чем через диктатуру партии, что в принципе противоречит основным положениям марксизма, законам развития общества, то немецкие коммунисты ошибались в том, что их страна уже достигла того уровня экономического развития, при котором уже возможно начало перехода к новой общественно-экономической формации. И на основе такой ошибки они вели работу по установлению в стране диктатуры именно пролетариата. А поскольку фактически, как мы можем в настоящее время отчётливо видеть, капитализм того времени имел ещё огромный запас для своего развития и, следовательно, новый господствующий класс ещё не вызрел для своего господства, то их затея провалилась сразу.

Тактика большевиков на то время была правильной не только для России, но и для промышленно развитых стран того времени. Пойми это вовремя немецкие коммунисты, возможно, исторические события развивались бы совсем по-другому. Но винить их в этом сложно, даже Маркс в своё время в этом плане не пользовался своими же открытиями. Он рассматривал возможность перехода к новой общественно-экономической формации исходя не из им же обоснованного, т.е. развития производительных сил общества до уровня, когда существующие производственные отношения уже становятся препятствием их дальнейшего развития, не раскрывал, в чём конкретно эти препятствия выражаются, а выводил эту возможность из борьбы классов, что в корне противоречит им же открытым законам развития общества, законам формационных переходов (формационная теория). И только Энгельс уже в год своей смерти вернулся в этом плане к теории и во «Введении и к работе К. Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» признал, что в то время и они с Марксом и все так же думавшие ошибались. «История показала, что и мы и все мыслившие подобно нам были неправы. Она ясно показала, что состояние экономического развития европейского континента в то время далеко ещё не было настолько зрелым, чтобы устранить капиталистический способ производства».

То есть, если исходить из теории, в практическом плане не только большевики в России, но и немецкие коммунисты в то время должны были бороться именно за диктатуру партии в обществе, но бороться осознанно, отдавая себе отчёт, что с диктатурой класса это ничего общего не имеет, и, на том уровне развития производительных сил, может быть использована только как временная мера для обеспечения ускоренного развития стран. А в связи с этим должен быть сразу определён чёткий и ясный план перехода от диктатуры партии к диктатуре класса по мере развития производительных сил общества. В соответствии с этим должны были быть сформулированы и программа, и устав партии, и отношения партии с обществом. Но в те бурные годы, да ещё и имея в своих руках всю полноту власти в России, об этом никто не думал. А в дальнейшем сформировавшаяся партийно-хозяйственная номенклатура, как господствующий слой общества, об этом и думать не желала. И это вовсе не значит, что подавляющее большинство представителей номенклатуры предали интересы трудящихся, просто они все мыслили, искали пути дальнейшего развития страны, уже только в рамках диктатуры партии, а в конце советского периода таких путей уже не было. И, соответственно, их нет и в настоящее время. Поэтому, борьба современных коммунистических партий за диктатуру пролетариата через диктатуру партии, а фактически за диктатуру именно партии, ведущая к отказу этих партий от организации трудящихся в самостоятельные, от этих партий независимые структуры, заведомо обречена на провал. Уровень развития современных трудящихся, современного пролетариата, настолько высок, что никакими посулами их невозможно заставить поставить над собой какую бы то ни было, политическую партию. Задачей современных коммунистов является помощь в организации трудящихся в самостоятельные организационные структуры и идейное руководство ими только путём пропагандистской работы в этих структурах. И всё! Всё остальное это амбициозные мечты конкретных партийных руководителей и активистов.