АССОЦИАЦИЯ МАРКСИСТСКИХ ОБЪЕДИНЕНИЙ
РОССИЙСКАЯ ПАРТИЯ КОММУНИСТОВ

Коммунист Ленинграда № 6/2013 (96)

Рабочее действие против левацкого гетто

Кто только не высмеивал левых активистов за их ориентацию на рабочий класс! И я тоже проходился по их привычке говорить от имени пролетариата. Недавно на сайте «Новый смысл» появился текст Александра Семухина «Упёртый рабочизм». Уже по названию понятно, что автор не одобряет тех, кто пытается привнести социалистические идеи в рабочее сознание. 

“Защита интересов рабочих” — общая болезнь левого движения в России. Промышленный пролетариат и вовсе стал эталонной священной, а значит — безгрешной коровой. Синдром этот развивается тем сильнее, чем сильнее рабочие отказываются от всякой защиты. Выражается это неприятие в пассивной и активной поддержке нынешнего политического режима: с одной стороны — через крайнюю политическую инертность, с другой — через голосование на выборах за кандидатов от власти. Охранителям эта ситуация доставляет радость, ибо даёт повод для троллинга левых разной степени толщины», — пишет Семухин.

Я готов согласиться с этим обличением, если под «левым движением» подразумевать компании аутистов, которые сами для себя создали иллюзорный мир, где маршируют железные батальоны пролетариата. Они истеричны и трусливы. Вся их практика сводится к изданию нечитабельного листка, который они раздают на митингах, написанию статей с большими цитатами из классиков марксизма и обличениям оппортунистов в интернете. Но всё же в российском левом движении есть и другие люди — те, что хотят изменить мир не только в интернете и собственном сознании.

По мнению Семухина, «в настоящий момент самообразование для левых активистов гораздо важнее бессмысленных попыток выхода на “широкие массы пролетариата”». Семухин полагает, что высокий уровень самообразования в будущем позволит найти общий язык с рабочими, когда их идейный уровень повысится под воздействием объективных факторов. С этим выводом я категорически не согласен. Запереться в кружках по изучению теории и истории социализма, рассчитывая на то, что, когда рабочий класс пробудится от сна и расправит могучие плечи, мы его возглавим в походе за лучшей долей, всё равно, что надеяться на победу на соревнованиях по боксу, изучая этот вид спорта по учебным пособиям. Чтобы не опозориться на больших соревнованиях, мало разглядывать картинки, где нарисовано, как и куда бить, недостаточно и стучать по груше. Нужны реальные бои. Сразу мастерами не становятся. Нельзя возглавить активное рабочее движение, придя на рабочий митинг с «Тюремными тетрадями» Антонио Грамши под мышкой.

Я понимаю, что ссылаться на опыт большевиков — не слишком оригинально. Однако это единственная революционная партия, которая смогла взять власть, используя энергию пролетариата. Известно, что предтечей Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) был Союз борьбы за освобождение рабочего класса, в который входил будущий большевистский вождь — Владимир Ленин. И именно он осенью 1894 года предложил усилить агитацию среди рабочих Петербурга. Когда в декабре 1894 началась стачка на Семянниковском заводе, активисты «Союза борьбы» распространили среди забастовщиков прокламацию, в которой обозначили политические перспективы рабочей борьбы. Её написали Ленин и слесарь Иван Бабушкин. В декабре полиция арестовала Ленина, влияние которого на «Союз борьбы» Глеб Кржижановский сравнивал с «животворным грозовым разрядом». 

Однако и после ареста Ленина «Союз борьбы» продолжал агитацию на заводах, распространяя в феврале 1895 года листовки среди бастующих рабочих Петербургского порта. Через год, весной 1896 года, забастовали текстильщики столицы. Стачка охватила 30 тысяч рабочих. Среди них активисты «Союза борьбы» распространили 13 тиражей листовок. В целом эта организация поддерживала конспиративные связи с более чем 70 заводами и фабриками. 

Возражая мне, можно указать на то, что сейчас не то что 30 тысяч, но и три тысячи рабочих не бастуют. Да и три сотни забастовщиков — для нас почти что мечта. Действительно: левые находятся в весьма сложной ситуации. Почти каждая политическая сила в России опирается на тот или иной социальный слой, который более или менее осознаёт свои интересы и имеет более или менее выраженные социальные запросы. Либералы опираются на буржуазию и менеджеров, которые хотят «играть по правилам, принятым во всём цивилизованном мире»; «Единая Россия» — партия самобытного чиновничества, которое, наоборот, цивилизованные правила не принимает. Правые и националисты выражают настроения обывательской массы, недовольной «засильем черноты». И лишь левые находятся в подвешенном состоянии, так как их социальная база, рабочий класс, деморализована, дезориентирована и труслива.

Мой товарищ, сотрудник Комиссариата социальной мобилизации, несколько лет назад работал организатором профсоюзов. Он считает, что боевые профсоюзы не появляются на производстве из-за социальной трусости рабочих. «Ты смотришь на него — детина! Громила! — рассказывает товарищ. — Того и гляди — зашибёт во внезапном приступе молодецкой удали. И вот ты его спрашиваешь: “А ты не думал предложить мужикам объединиться в профсоюз?” “А зачем?” “Как зачем? Чтобы потребовать от начальства повышения зарплаты и улучшения условий труда. Это законно”. И тут он — эта косая сажень в плечах — тускнеет, обмякает весь и начинает мямлить, как нашкодивший школьник: “Против начальства идти?.. Нет, не пойду… уволят… посадят”. Причём этот детина может  подраться в кабаке, избить по пьянке человека на улице, рискуя получить срок за нанесение побоев, но о о профсоюзе на заводе он даже думать боится!»

Возьмём нынешние события на заводе «Антолин». Всего в штате предприятия 120 рабочих, из них до ноября в Межрегиональном профсоюзе работников автопрома состояли 90 человек. Очень большая ячейка! До конца боролись лишь 23 человека. Остальных администрации завода удалось запугать или подкупить за копейки.

Современные российские рабочие далеко не такие боевые, как русские пролетарии начала ХХ века. И всё же это не причина отказываться от агитации среди рабочих. Конечно, она не будет такой широкой, как в ленинские времена. Но ведь и революционеры прошлого не сразу выходили на рабочие массы — они начинали с точечного воздействия на пролетариат.

Если левые откажутся от политического просвещения рабочих, они окончательно выродятся в охвостье либералов, выступая вместе с ними против клерикализма, сексизма, национализма и какого-нибудь ещё страшного явления, взошедшего на «фашистской матрице». Либералы называют клерикализмом любые проявления религиозного отношения к жизни, сексизмом — традиционные гендерные роли, а национализмом — осознание народами своей национальной идентичности. И левые, по недомыслию считая эти оценки жутко радикальными, готовы отстаивать их с упорством маньяков.

Либо левые окончательно выродятся в субкультурное явление типа панков или хиппи, в левацкое гетто. Но от того, что где-то кто-то решил зажить коммуной, капитализм от страха не содрогнётся.

Отрадно, что часть левых, если не понимают, то инстинктивно ощущают, что без связи с рабочим классом они обречены на гибель как самостоятельное политическое течение. Так, в кампании солидарности с забастовщиками на «Антолине» активно участвовали анархисты из социально-революционного «Автономного действия». Они называют себя анархо-коммунистами. Но действовали они как анархо-синдикалисты. А от анархо-синдикализма до революционного рабочего коллективизма — один шаг. Эти ребята наверняка почувствовали, что современный анархизм, предлагая начать революцию с себя, забывает о главном — о революционной борьбе против капитализма. И поэтому они решили вернуться к истокам — к той анархистской идеологии, где в центре стоял рабочий человек. В любом виде анархизм — это глупость. Но революционный анархизм может стать этапом пути к настоящей революционной идеологии. Может, конечно, и не стать. Людей, которые застряли на этом этапе, мы прекрасно знаем. 

Обычно левые, помогая профсоюзам в роли мальчиков на побегушках: «Надо ваши листовки раздать? Мы мигом! Плакаты ваши расклеить? Мы рады стараться!» Кампания солидности с забастовщиками на «Антолине» проходит иначе. Сейчас левые показывают, что трудовой конфликт на «Антолине» вытекает из всей логики неолиберального капитализма, что рабочим нельзя надеяться на власть и суды, что права надо брать с боем.

С другой стороны к рабочей политике приближаются нацболы из «Другой России». «НБП не занимается массами, не пытается зомбировать трудящихся, проводит выборочную пропаганду, выявляя и организовывая активное меньшинство — маргиналов», — провозглашали нацболы, показывая довольно упрощённое понимание теории элит. Из маргиналов можно создать партию. Но эта партия будет мало отличаться от субкультуры хиппи или панков, если она не будет ставить перед собой целью изменение общественно-политического строя. Самим маргиналам не по силам изменить его. Видимо, понимая это, «Другая Россия, совершила «левый поворот» и ищет выходы на рабочие объединения. Самостоятельно партия провела несколько акций солидарности с забастовщиками на «Антолине».