РЕГИОНАЛЬНАЯ ПАРТИЯ КОММУНИСТОВ И АССОЦИАЦИЯ МАРКСИСТСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ

Коммунист Ленинграда № 3/2007 (57)

Государственники и революция

          Нынешний год - юбилейный, 90 лет революции. Началась она, как известно, в феврале. Очень любопытно, кто и как вспоминает Февральскую революцию 90 лет спустя. Наследники тогдашних победителей на славный юбилей не отреагировали вовсе. Левые величественно проигнорировали такую мелочь, как Февральская революция, считая, очевидно, только Октябрь достойным своего внимания. Либералы-западники, несогласные с путинским самодержавием, лишь одной фразой в «Новой газете» вспомнили, что власти разгоняют выступления нынешней оппозиции как раз в годовщину событий 1917 года. Зато живой, горячий, неподдельный интерес к «крушению империи» проявили те, кто считает себя наследниками традиционной имперской российской государственности. Начало положила «Российская газета», напечатав древнюю, советских времен, статью А.И.Солженицына про Февральскую революцию. С откровенно-злобным охаиванием революции выступили московско-израильские «Известия» и московско-израильская «Литературная газета». (Не стоит никакого труда проверить, что эти издания действительно московско-израильские, прочитав в любом их номере сведения о московском, израильском и «остальном» тиражах). Но всего более «основательно» взялась за историю «Российская газета» в номерах за 14, 15, 16 марта. За рухнувшую империю страстно переживают такие тяжеловесные монстры, как главный литературно-газетный публицист Александр Ципко, внук Вячеслава Молотова Вячеслав Никонов, эстрадно-исторический рассказчик Эдвард Радзинский, президентский администратор Владислав Сурков, «политолог»-пропагандист Глеб Павловский, а также какие-то не очень публичные доктора исторических наук. Сообщают также, что В.Сурков лично явился просвещать сравнительно либеральную публику в Российский государственный гуманитарный университет.

     С чего бы это события 90-летней давности так взволновали властвующую элиту? Господ серьезно тревожат их собственные и их государства ближайшие перспективы. «Многое повторяется», - констатирует В.Сурков. И сообщает, что «профилактика революции» - ежедневная забота власти вообще и его самого в частности. «Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией», - пророчили авторы «Коммунистического манифеста» еще в 1848 году. С тех пор много воды утекло. Но в сегодняшней России революции еще нет, а господствующие уже содрогаются. Вспоминают историю, а она грозно предостерегает. И они серьезно пытаются извлечь уроки для теперешней политики. Получается у них, по моему мнению, плохо. И потому, что невысока их профессиональная историческая квалификация, и потому, что подход у них субъективистский, идеалистический, в принципе ненаучный, но главное потому, что задача их объективно неразрешима. «Нельзя рассчитывать правильно, когда стоишь на пути к гибели», - говорил про политические расчеты В.И.Ленин . Трудно сказать, к скорой или не очень скорой гибели движется теперешний режим, но точно то, что у его представителей есть серьезные опасения. В.Сурков заявляет, что теперешняя система «достаточно здоровая», однако уверенности в его словах не слышно. Наверняка он в курсе, каким образом достигается большая численность партии «Единая Россия» и разных молодежных «гвардий» режима. Для отчета и пропаганды это, разумеется, «достаточно здорово», но для серьезной борьбы - как-то сомнительно. Да и сопоставление с гибнущим самодержавием предсмертных его лет выглядит довольно-таки зловеще. Опрокидывая политику в прошлое, прислужники теперешнего самодержавия вынуждены изображать «достаточно здоровым» и старое прогнившее царское самодержавие. Идея, мягко говоря, крайне сомнительная. Объективная ценность подобного рода «исторических изысканий» очень невелика (это грубая подгонка необъективно подобранных фактов под заранее выдуманную схему), Но для нас при естественном критическом подходе знакомство с откровениями прислужников может быть полезным как для уточнения наших исторических представлений, так и для понимания теперешней политической ситуации.

     Некоторым из выдающихся деятелей советских времен катастрофически не повезло с внуками. Славную фамилию замечательного писателя Аркадия Гайдара бессовестно опозорил его гнуснопрославленный внук. А внук В.М.Молотова выдумал аж 14 пунктов против истории. По его мнению, в разгар империалистической войны не было предпосылок, неизбежно толкавших страну к революции. Революция, оказывается, была «рукотворная». Не было и самодержавия - была, дескать, хотя и плохая, но все же конституционная, монархия с избирательным законодательством, почти столь же бесстыжим, как теперешнее. Николай II был «нормальным руководителем». Главной революционной силой была интеллигенция, которую представляли либеральные партии (внук сталинского соратника считает либеральными не только кадетов, но и октябристов, которые, получается, «тоже» представляли интеллигенцию). «Крошечные левые партии», задавленные охранкой, не имели тогда никакого значения. Разумеется, к «крушению империи» приложили руку внешние силы, причем имевшие противоположные интересы и намертво вцепившиеся друг в друга (Германия и Антанта). Страна была материально готова к победе. Хлеба хватало, промышленность росла. Измены в верхах государства не было, она была лишь «в воспаленном воображении» либералов. Революция была «бунтом запасных батальонов», спровоцированным либералами. Вот так «в течение нескольких дней была разрушена российская государственность, а с ней и великая страна». Далее сменившее «нормального конституционного» царя Временное правительство само доломало остатки государственности, оставив большевиков практически без работы (по разрушению старого государства).

     За такую «историю» простой советский студент удостоился бы двойки по марксизму-ленинизму. Он должен был знать хотя бы ленинскую оценку «государственных» предшественников - «какой-то идиот Романов, хвастунишка Керенский» (т. 35, стр. 395). Хвастунишка на данном этапе никого не интересует , в центре внимания историков-государственников взаимоотношения недальновидных либералов с царем -идиотом. Так был ли последний царь идиотом или «нормальным руководителем» государства? В этом «пункте» с В.Никоновым не согласятся не только практически все «персонажи» 1917 года, включая членов царской семьи, но и теперешние «коллеги». «Революцию запускает власть», - говорит Г.Павловский. Верховный Главнокомандующий решает стратегические вопросы под каблуком капризной жены и «друга» Распутина. Это столь же «нормальное» руководство, как «здоровая», согласно В.Суркову, практика вербовки чиновников в «Единую Россию». Общая претензия «историков» к царственному идиоту - слабоволие, недостаток жесткости и решительности. Свирепая диктатура нужна была, а этот идиот не решился даже разогнать Гос. Думу. Иные намекают на Сталина. Ведь какие катастрофические были потери и поражения в 1941-42 годах, никакого сравнения со сравнительно умеренными неудачами 1914-15 годов, а народ вытерпел и подчинился железной воле диктатора. Господа забывают пустячок - настроение народа. Чтобы править железной рукой, кроме воли нужна сила. А сила власти, особенно в критических ситуациях, не только и не столько в многочисленности и профессионализме охранки, сколько в отношении народа. В Отечественной войне народ сражался за свое родное, хотя и суровое, государство и в самые тяжелые моменты готов был на любые жертвы ради того, чтобы остановить врага, а потом добить фашистского зверя в его собственной берлоге. В империалистическую войну все было наоборот. Поначалу царской власти заодно с либералами удалось разжечь энтузиазм, но и то не полностью - «крошечные» левые не подчинились, за что их изгнали из Думы и сослали подальше. В отношении левых даже теперешние советчики не ругают царя за слабоволие. Речь идет о репрессиях именно против буржуазии и интеллигенции. Но потом, когда даже темные люди убедились, что их посылают на смерть за Галицию и Дарданеллы, за антинародное паразитическое государство, за фантастическое обжорство верхов, никакого желания страдать за такое государство у массы народа не осталось. Господа принципиально игнорируют народ. В конечном счете это ошибка. Из того, что до 23 февраля 1917 года народ не бунтовал на улицах, совсем не следует, что его настроение не имело значения. Важнейшей причиной кризиса верхов, который наметился уже в 1915 году, была именно перемена настроения массы народа. Она не проявлялась публично, поскольку левые партии были задавлены охранкой, но сильно влияла на настроения во всех слоях общества. Не только жажда самолюбования вдохновляла Милюкова на знаменитые филиппики «Глупость или измена», но и уверенность в успехе именно таких речей у широкой публики. А царские сатрапы не могли не чувствовать, что свирепые репрессии против либералов и буржуазии вовсе не приведут к сплочению народа вокруг царской власти, а только озлобят и народ, и буржуазию. Помимо прочего, без буржуазии и интеллигенции царская власть просто не справлялась с управлением усложнившимся военным хозяйством, и ссора с «соратниками» по империалистической войне наверняка усугубила бы разруху, что опять-таки не добавило бы прочности режиму.

     К либералам и интеллигенции у российских газетчиков еще больше претензий, чем к царю-идиоту. «Курс начинающего либерала», - так назвала свои поучения «Российская газета». Не нужно, дескать, желать поражения или ослабления своей страны. Так не желали ведь либералы поражения! Наоборот, страстно желали победы. Милюков жаждал захвата Дарданелл никак не меньше, чем Николай II. Именно ради победы изобличал он глупость и измену. Спустя 90 лет либералам 1917 года говорят, что сами оказались в дураках, еще глупее вышло, чем у царя-идиота. Нечего было раскачивать ситуацию, терпеть надо было даже Распутина хотя бы во время войны. И тогда православная Россия, объединившись вокруг царя-батюшки, победила бы в союзе с коварной Антантой истощенную войной Германию, а потом и с коварными союзниками разобралась. Не было бы никакой революции, тем более гражданской войны. Поучатели, как всегда, забыли про народ, а это, в конечном счете, самое важное. Если, конкретно, речь про Милюкова, - что было бы, если бы он последовал совету теперешних политологов и вместо обличений пропел восхваления мудрости царя-батюшки и его советников? Он получил бы позор вместо популярности и насмешки от «своего» общества, немедленную политическую смерть без малейших шансов на воскрешение. Тогда роль обличителя взял бы на себя другой либеральный лидер - с таким же примерно успехом, какой фактически достался Милюкову. А что касается либеральной общественности в целом, едва ли разумно рассчитывать на стойкую приверженность этой публики к царю-батюшке, тем более к такому неспособному, как последний император. В XVIII столетии «вестернизированные» гвардейцы запросто свергали императоров без малейшего почтения к священным особам. А образованные либералы начала ХХ века еще меньше были похожи на темных патриархальных мужиков. Либералы могли объединиться с царскими сатрапами на почве империализма, но только успешного. Либеральная любовь не настолько сильна, чтобы выдержать испытание военными неудачами, полицейским насилием и подвигами Распутина. Помимо прочего, правильно они чувствовали несовместимость средневековых самодержавных «устоев» с прогрессом страны, без которого ее перспективы представлялись крайне незавидными. В общем, они должны были согласиться с той оценкой самодержавной России, которую сформулировал несколько позже тов. Сталин. «История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все - за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную… » (т. 13, стр. 38).

     Исторические пропагандисты запугивают призраком революции теперешних либералов и государственников. Всего успешнее при этом запугивают сами себя. На либералов это не производит никакого впечатления. Либералы нисколько не боятся революций, которые они видели своими глазами, а Зюганова и подавно не боятся. Другое дело - государственники. В.Сурков с удовольствием цитирует того же Зюганова по поводу лимита на революции. А.Проханов имеет немало претензий к путинскому самодержавию, но поддерживает его против реванша либералов. Литературный газетчик А.Ципко обеспокоен перспективой распада остатка империи. «Национальное государство дороже всех праздников революции». Терпеть надо, мол, все художества «вертикали» - чудовищное казнокрадство, бесстыжий паразитизм, полицейский произвол, фальсификацию «демократического процесса» во имя столь славного национального государства. Есть о чем тревожиться и нам, коммунистам. Цена революции - вещь серьезная. В конечном счете за все расплачиваться простому народу, для которого мы существуем. Но сейчас, когда до революции не дошло, за все страдания народа не мы отвечаем, а власть. И ей же должен быть предъявлен счет, если она доведет до бунта, бессмысленного и беспощадного. Обратимся к истории вслед за официозными газетчиками. Что следовало делать царскому самодержавию, столкнувшемуся с революцией? Надо было уйти подобру-поздорову, выговорив себе отступные, как можно раньше - лучше всего еще в 1905 году, то есть допустить свободные выборы народного представительства. Не имело большого значения название - хоть Государственная Дума, хоть Учредительное собрание. Выборы показали бы примерно то же, что выборы в Учредительное собрание 1917 года. Самодержавно-полицейский режим был бы несовместим с таким народным представительством. Надо было не разгонять народных избранников, а осторожно и постепенно демонтировать режим. Дальше вопросы решались бы борьбой между либералами, трудовиками (эсерами) и большевиками. В конце концов компромисс (если бы состоялся) должен был примерно соответствовать условиям НЭПа. (Но только после черного передела!!! Этот процесс обязательно должен был состояться!) В любом случае не обошлось бы без драматической борьбы и немалых жертв, даже если бы белогвардейцы не решились на широкомасштабную гражданскую войну. Но издержки были бы неизмеримо меньше, чем в ходе гражданской войны, - и для народа, и для свергнутых эксплуататоров. К огромным жертвам привели не столько нетерпение и нетерпимость революционеров, сколько тупое упрямство царских сатрапов и белогвардейцев.

     К великому сожалению, самодержавные идиоты и белогвардейцы пренебрегли моими советами и скорее действовали в духе пожеланий современных российских газетчиков. Последствий этого уже нельзя исправить. Но у теперешних наследников тех исторических неудачников шансы пока еще есть. Хватит ли у Вас духу, правящие господа, признать вполне проявившийся факт - с проблемами страны Вы не справляетесь? Второе десятилетие народ вымирает по миллиону в год, и половину этого «срока» - под Вашим мудрым руководством. Чудовищный разрыв между бесстыжим богатством зажравшейся «элиты» и беспросветной бедностью простого народа растет, а не сокращается. С каждым годом ужесточается полицейский зажим, а с элементарной безопасностью простых людей не лучше делается, а хуже. Продажность чиновников ставит мировые рекорды. В исторический тупик Вы угодили - так же, как старо-самодержавные предшественники. Наименее болезненный выход нелегок, но очевиден. Прекратите хотя бы судебно-административно-полицейское давление, допустите свободное избрание народного представительства. Еще лучше - отказались бы от грязных «избирательных технологий». Слыхал я ваши отговорки - народ, мол, не готов, неразумен; дай свободу - за каких-нибудь безответственных популистов проголосует, а то и за экстремистов, отрабатывающих заграничные деньги. Национальное государство развалится, попадем под «внешнее управление». Не ново, господа. И в 1917 году власти давили оппозицию, разжигая шпионские страсти, и в 1937 году, между прочим, тоже. Керенскому это помогло на полтора месяца, Сталину - на полтора десятилетия. А впоследствии покойного вождя вынесли из Мавзолея. Можно ли при демократии попасть под внешнее управление? Да, можно, если большинство народа это устраивает. Но при таком настроении не спасет никакое национальное государство, даже тоталитарное. Если же большинство народа не желает внешнего управления, при демократии его не будет. Может так случиться, что народ поверит обманщикам, и за это придется дорого расплачиваться. Мы не так давно на своей шкуре такое испытали, чтобы забыть, как это получается. Но как раз при демократии исправление ошибок, в том числе и подобного рода, состоится быстрее и легче, чем при самодержавно-полицейской власти, какую мы имеем теперь. Советую, господа, основательно поразмыслить. Хорошо то, что Вы вспоминаете революцию. Вот только уровень исторического сознания, который Вы пока демонстрируете, слишком недалек от уровня предшественников- идиотов. Дубина есть - ума не надо? Извините. Опасно это, в том числе и для Вас. Подумайте, господа, хотя бы той головой, какая есть. По меньшей мере примите к сведению точку зрения левого фланга.