|
РЕГИОНАЛЬНАЯ ПАРТИЯ КОММУНИСТОВ И АССОЦИАЦИЯ МАРКСИСТСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ
Коммунист Ленинграда № 5/2006 (53)..........вернуться к оглавлению Рабочий класс России: что с ним? За последние сто – сто пятьдесят лет о рабочем классе в целом было написано невероятное множество работ и исследований, а Маркс, как известно, назвал рабочий класс «могильщиком буржуазии». За последние пятнадцать лет, после известных событий в странах «восточного блока» конца 1980 х годов, и в СССР начала 1990-х годов, также много было сказано и написано о рабочем классе России. В целом о рабочем классе написано столько работ и рабочему классу посвящено такое количество социологических, исторических и философских исследований, что когда возникает необходимость написать что-либо новое на данную тему, то теряешься. Теряешься еще и потому, что посвятил рабочему классу и его борьбе не один год жизни, и до сих пор не разобрался в том, что такое рабочий класс, и до конца не понял, каковы перспективы его борьбы. Иногда, не скрою, возникает желание впасть в отчаяние. Ибо, не зная перспектив и видя, что основная масса работников наемного труда остается примерно в том же положении в социальной структуре общества, что и примерно лет сто назад, впасть в отчаяние не так трудно. Труднее, однако, оставаться на позициях «упертого» марксиста, который, несмотря ни на что, верит, что за рабочим классом будущее. Полагаю, что вместо того, чтобы в который уже раз погрузиться в теоретические размышления о роли рабочего класса, не плохо было бы время от времени анализировать сегодняшнее состояние рабочего класса, его положение в производстве и обществе. Положение рабочего класса в сегодняшней России плачевно. Оно плачевно с двух точек зрения: его положение на производстве по-прежнему встраивается в традиционные отношения господства – подчинения, и сам он находится в подчиненном положении. Его положение в обществе определяется его положением в производстве, и здесь я ничего нового не открываю. Все мы знаем, что общественные отношения в России таковы, каковы они есть. Однако возникает вопрос: не происходят ли какие-либо изменения в среде самого рабочего класса, вызванные изменениями в производительных силах? И как это отражается на производственной и общественной деятельности рабочего класса? Как изменяющиеся производительные силы общества в целом воздействуют на борьбу рабочего класса? Вопросы отнюдь не праздные. Более или менее надежные ответы на эти вопросы могут быть получены исключительно через длительное изучение динамики развития производства и рабочего движения и соотношения между ними. Тем не менее, в данной статье можно ограничиться буквально несколькими примерами. Все 1990-е годы, начиная с 1992-го, производство в пореформенной России разваливалось. Его 60-процентное падение привело также к колоссальному удару по рабочему классу. Позиции работников наемного труда в обществе резко пошатнулись, их забастовочный настрой последних перестроечных лет резко пошел на спад. Почти все 1990-е годы характеризовались развалом советского промышленного производства, основанного на разделении труда индустриального типа, т.е. на таких производительных силах, которые были связаны с использованием техники «второй», или «электротехнической» промышленной революции. Кроме этого, для советского хозяйства была характерна высокая доля физического труда. Активность рабочего класса периода 1989-1991 годов быстро пошла на спад сразу после начала «реформ» в 1992 г., а само производство пребывало в состоянии анабиоза, переходящего в коллапс. Более того, наиболее передовые отрасли советского производства либо вообще были уничтожены, либо переживали глубокий спад. Известно, что рабочее движение в те годы отличалось оборонительным характером. Забастовки были не продолжительны, а количество их резко сократилось по сравнению с предшествующим периодом, когда они имели наступательный характер. В целом в период 1992-2000 годов основной задачей для массы населения было элементарное выживание. Рабочий класс не был исключением в этом отношении. Повысившаяся активность рабочего движения в период 1998 года была, как представляется, не более, чем акциями отчаяния, хотя кое-кто утверждал тогда, что Россия прошла через период «созревания революционной ситуации». От «революционной ситуации», однако, быстро не осталось и следа после прихода к власти нового «гаранта» и начала подъема нефтяных цен, что привело к возникновению выгодной для российской экономики мировой конъюнктуры. Российская промышленность начала постепенно, а затем довольно быстро выходить из состояния падения. В нашем городе в рассматриваемый период также отмечалось падение ВВП, сопровождавшееся развалом производства и резким спадом общественной активности работников, занятых в производительной и непроизводительной сферах хозяйства. Почти полностью перестали существовать новые профсоюзные организации, возникшие в период перестройки. Попытки создать новые профсоюзные объединения ни к чему не привели. Возникшая, было, Конфедерация Труда Санкт Петербурга так и не смогла встать на ноги в силу ряда объективных и субъективных причин. Деятельность же таких организаций, как Совет Рабочих Ленинграда с ее основным лозунгом «Наша Родина СССР!» в данной статье не рассматривается, т.к. к рабочему движению они имеют весьма опосредованное отношение. Так продолжалось примерно до 2002 года, когда в нашем городе, да и в целом в стране начали прослеживаться некие сдвиги в производстве в целом, и в активности рабочего движения в частности. Особенно быстро ситуация стала меняться буквально в последние два года. Появление новых профсоюзов на ряде новых предприятий с участием иностранного капитала, прежде всего на заводе Форда под Питером и на ряде других, увеличение забастовочной активности трудящихся, и даже количество попыток объявить забастовки, в частности в питерском Порту и Морфлоте в прошлом году, говорит о том, что ситуация меняется. Довольно успешно действуют питерские докеры и их профсоюз. Традиционно активными остаются профсоюзы авиадиспетчеров и бортпроводников, добивающихся вот уже который год подряд заключения выгодных для работников коллективных соглашений. Работники машиностроительных и автомобилестроительных предприятий Форда и «Авто Ваза» подписали летом 2006 года соглашение о создании совместной профсоюзной организации. Проведенные в период 2005-2006 г.г. акции солидарности с профсоюзными организациями Санкт Петербурга (Ленинграда), организованные недавно созданным Комитетом Солидарных Действий, а также акции солидарности в ряде других городов, в частности в Ярославе во время конфликта на заводе "Холодмаш", свидетельствуют о том, что события приобретают новый характер. Есть, однако, и примеры неуспешных акций и забастовок. Так, работники Морфлота и их профсоюз не смогли организовать полноценной забастовки. Конфликт между свободным профсоюзом работников Водоканала и его администрацией привел к почти полному разгрому профсоюза. Сорвана попытка создания независимого профсоюза на заводе "Скания". Тяжело, с последствиями для свободного профсоюза, протекает конфликт на заводе "Катерпиллар" в Тосно. Какова связь между новыми экономическими условиями подъема производства и усилившейся забастовочной борьбой? Прежде всего, активность рабочего движения отмечена в первую голову в крупных промышленных центрах или в районах, близких к ним, что, видимо, не случайно. Во-вторых, профсоюзная активность значительно выросла в последние три-четыре года на крупных предприятиях, где достигнута более высокая степень производственной кооперации. В-третьих, случаи повышенной активности отмечены на тех производствах, где рабочая сила представлена в основном высококвалифицированными слоями работников, которые вряд ли будут долго терпеть высокую степень эксплуатации на производстве. Они либо уходят с такого производства, либо, как на Форде, ищут способы самоорганизации и самозащиты. Однако приведенных немногочисленных примеров явно не хватает для того, чтобы делать далеко идущие выводы в отношении перспектив российского рабочего движения в целом. Мы знаем, что положение в производстве на просторах нашей огромной страны не дает повода питать сильный оптимизм в отношении способности российского рабочего класса к самоорганизации. Производство по-прежнему базируется в основном на достаточно изношенном оборудовании с крайне низкой степенью автоматизации и компьютеризации (по официальным данным, доступ к Интернету имеет не более 10 % населения Российской Федерации), и в целом доля физического труда в российском промышленном производстве очень высока. Это не дает оснований для оптимизма и в отношении роста активности работников. Можно сделать предварительный вывод о том, что качественных изменений в структуре рабочего класса не произошло. Можно также отметить и фактор резкой дифференциации в доходах работников, занятых в разных отраслях экономики, что также уменьшает перспективу массовости рабочего движения в ближайшей время. Тем не менее, все вышеизложенное не означает, что изменений не происходит совсем. Они происходят, как на уровне обновления производительных сил, так а на уровне сознания. Однако они происходят намного медленнее, чем нам бы этого хотелось. Таков основной вывод этой статьи. Не будем впадать в отчаяние!
Читайте также:
Виды и формы стачечной борьбы
|
