Поставленная декабрьским партсобранием задача активизации пропагандистской работы РПК предполагает не только учет происшедших в последние годы изменений идеологической ситуации, но и дополнительный анализ субъекта этой пропаганды. В частности, это предполагает отчетливой постановки вопроса о том, к чему призывает в своей пропаганде РПК (к какому общественному идеалу мы стремимся), как предполагает она осуществить эти преобразования (какова стратегия РПК), какие общественно-политические силы способны (с ее точки зрения) осуществить эти преобразования. Без согласованных в масштабе нашей организации ответов на эти вопросы нельзя вести целенаправленную идеологическую работу.

Российская партия коммунистов возникла 22 года назад на основе Марксистской платформы в КПСС. Марксистская платформа пыталась представить членам КПСС альтернативу как капитулянтскому, прокапиталистическому курсу Горбачева, так и догматическим критикам этого курса из числа адептов сталинской модели социализма.

Программа РПК была единственной программой из программ коммунистических партий, возникших после краха КПСС в 1991 году, в которой открыто осуждались преступления сталинизма, а идеология сталинизма была охарактеризована как "грубое извращение марксизма для обоснования монополия партийно-государственной бюрократии на власть". "Мы отвергаем сталинизм, нанесший глубокую и до сих пор не зажившую рану всему коммунистическому движению и выступаем против отождествления порожденной им системы власти с социалистическим общественным устройством." - (Программа РПК, принятая на I съезде в декабре 1992 года).

Выступая против иллюзорных попыток вернуть общественное развитие в 90-е годы "назад к социализму", РПК отвергала также социал-демократические установки о переходе к "цивилизованному капитализму" как предварительном условии дальнейшего продвижения России к социализму. В первоначальном варианте ее Программы, принятой в 1992 году была поставлена задача предотвращения общенациональной катастрофы, которая рассматривалась как составная часть стратегии переориентации общества на социалистический путь развития. Эта стратегия предполагала создание широкой по составу государственно-патриотической оппозиции ельцинскому режиму с участием демократических, патриотических и левых сил. Эту стратегию РПК реализовала в ходе октябрьских событий 1993 года и в предшествующий им период. В новой редакции ее Программы, принятой на III съезде в декабре 1996 года эти формулировки были сняты. Программа РПК, принятая Региональной партией коммунистов в октябре 2003 года, сохранив характеристику партии как партии революционного марксизма, ограничивала стратегическую цель партии на данном историческом этапе задачей "формирования классового самосознания у наемных работников" путем внесения революционной марксистской идеологии в рабочее движение.

С первых шагов своей деятельности РПК выдвигала задачу формирования широкого союза левых сил, и, исходя из объективного характера возникшей в 1991 году коммунистической многопартийности, приложила массу усилий по созданию и сохранению координационной структуры Роскомсоюза ( 1992-1993 гг.). При этом РПК не замазывала идеологических противоречий между возникшими компартиями, в своей идеологической работе выступала против "неосталинистских тенденций в левом движении, которые отталкивают от него значительную часть трудящихся и противоречат прогрессивному развитию нашего общества".

Стремление, преодолеть идейное наследие сталинизма, приведшего ВКП(б)-КПСС сначала к бюрократическому, а затем - к буржуазному перерождению, осмыслить истоки и взаимосвязь трагедии 1937 и 1991 годов привели теоретиков РПК к формулированию основных черт "нового социализма" как привлекательного общественного идеала. Идеал этот основан на принципиальных положениях марксизма как реального гуманизма, открывающих пути к преодолению отчуждения членов общества от собственности и власти на базе экономического и политического самоуправления трудящихся.

Тем самым РПК отмежевывалась от бюрократических и антидемократических тенденций формального огосударствления собственности на средства производства, приведших советское общество к свертыванию всех механизмов рабочего и общественного контроля над госаппаратом и монополизации всей политической жизни верхушкой правящей партии. Программа РПК, осуждая сталинскую политику форсирования индустриализации и коллективизации, отказа от ленинской концепции нэпа, рассматривала становление социалистического общества как результат длительного переходного периода, на протяжении которого происходит реальное обобществление собственности на средства производства и изживание эксплуататорских отношений. На протяжении этого переходного периода предполагалось ограниченное существование частной собственности при приоритете общественной (коллективной и государственной) собственности на средства производства. Выступая за восстановление советской формы организации государственной власти, и признавая обоснованность термина классиков марксизма о диктатуре пролетариата, теоретики РПК исходили из возможности существования многопартийных Советов, многопартийность и политический плюрализм признавали неотъемлемым признаком демократии в переходный период.

Реализация этих идеологических установок и программных целей предполагала формирование в России - левого движения нового типа - движения отстаивающего идеалы подлинной демократии, общественного самоуправления, освобождения труда от эксплуатации и бюрократического диктата". Фактически, эта формулировка, сохраненная во всех трех редакциях Программы РПК, означала не только отмежевание от сталинизма, но и выдвигала в качестве цели преодоление исторически обусловленного раскола левого движения на коммунистическую и социал-демократическую составляющие. Синтез всего, что выдержало испытание временем и соответствовало новым общественным условиям из идейно-теоретического арсенала коммунистического и социал-демократического движения, предполагал критическое отношение также к теории и практике большевизма.

Плодотворность идеи нового левого движения, выдвинутой РПК в начале 90-х гг. была подтверждена опытом создание в европейских странах партий, объединившихся в 2004 году в Партию европейских левых. Но если европейские левые путем вышеназванного синтеза пытаются небезуспешно найти выход из того кризиса левого движения, который наступил после краха "реального социализма", то в России подлинно левое движение до сих пор находится в стадии деградации и раскола.

Во многом это негативное развитие событий было предопределено созданием в 1993 году КПРФ, сумевшей почти полностью монополизировать левое движение в России. Добившись на первых этапов определенных успехов в защите непосредственных интересов трудящихся, получив солидное представительство в федеральном и местных парламентах, КПРФ, чем дальше, тем больше утрачивала свой авторитет и политическое влияние. Подменяя борьбу за власть борьбой за сохранение своего статуса основной партии системной оппозиции, заменив фактически марксизм идеологией "государственного патриотизма", не ставя даже задачи поиска форм организационного объединения остальных левых сил, КПРФ воспринимается большинством марксистов России как одна из опор существующего буржуазного режима.

Произошедшее в 1999 году слияние РКРП и большей части РПК (кроме Ленинградской её организации и отдельных членов в других регионах) привело к ликвидации того политического субъекта, который мог бы взять на себя реализацию Программных положений РПК. Объединенная РКРП-РПК, отличаясь от КПРФ только марксистской риторикой и отрицательным отношением к политике "парламентского кретинизма", воспроизводила общее для коммунистов-догматиков и коммунистов-державников некритическое отношение к советскому прошлому.

Повторная дискредитация в сознании широких масс российского общества идей марксизма и социализма в результате деятельности КПРФ еще более осложнили реализацию стратегической цели РПК по соединению идей научного социализма с рабочим и протестным движениями. Тем более, в глазах обывателей с их черно-белой палитрой восприятия исторических и политических явлений особая идеологическая миссия РПК в традиционной дискуссии сторонников и противников сталинизма в России воспринималась как нонсенс, не поддающийся осознанию.

Привлекательность идей левой оппозиции среди населения в России начала 2000-х годов снизилась также в результате перехвата режимом Путина "государственно-патриотической" риторики КПРФ. Укрепление государственного воздействия на экономическую и социальную жизнь, демонстрация военной мощи и независимости внешней политики России, некоторое повышение жизненного уровня трудящихся, уважительное отношение к советскому прошлому не только повышали рейтинг президента и его партии "Единая Россия" в сознании широких масс, но и восстанавливали традиционное для России патерналистское отношение к государству.

Для членов и сторонников Региональной партии коммунистов (возникшей после раскола РПК в 1999 году) негативным фактором восприятия их пропагандистской деятельности являлся также рост популярности личности Сталина и дискредитация демократических ценностей в ходе "лихих 90-х". В этих условиях Региональная партия коммунистов, подтвердив свою верность программе РПК 1991 года, сделала вывод о необратимом характере кризиса коммунистического движения в современной России и отсутствии на данном этапе социальной базы ( прежде всего - рабочего движения) для формирования левого движения нового типа. Затянувшийся на десятилетия кризис новых профсоюзов России, не сумевших преодолеть гегемонию соглашательской ФНПР в профсоюзном движении страны, также усиливал пессимистические оценки перспектив рабочего движения в России.

Основное внимание в практической деятельности РПК было сосредоточено на поддержке развернувшегося с середины 2000-х годов социально-протестного движения активной части городского населения и завоевание морального авторитета в его среде. Задачи защиты прав жителей Петербурга привели РПК к тесному сотрудничеству с 2007 года с фракцией КПРФ в городском Законодательном собрании. Такая смена политических ориентиров неизбежно отодвигала на практике на задний план пропаганду идей "нового социализма" в деятельности РПК. Точнее, эта пропаганда не носила массового характера, развивалась внутри круга самих членов и сторонников РПК. Региональный характер нашей организации, незначительное количество ее членов, отсутствие организационно-финансовых возможностей, необходимость поддержания отношений сотрудничества с городской организацией КПРФ также способствовали свертыванию широкой пропаганды программных положений РПК.

В этот же период времени активисты РПК, принимавшие участие в европейских социальных форумах, в качестве перспективы для развития протестного движения в России увидели модель мирового антиглобалистского (альтерглобалистского) движения, основанного на сетевом принципе, широкой социальной базе, акциях прямого действия и демократии участия. Надежда на появление социальной базы новой левой партии стала связываться с этого времени с формированием политического авангарда этого движения, вышедшего из рядов самих активистов, с возможностью перевода этого авангарда в будущем на позиции марксизма. Кризис альтерглобалистского движения на Западе и трудности перехода от локальной протестной активности к созданию городских коалиций в России отодвинули в туманное будущее перспективы реализации этой модели создания массовой левой партии. Опыт протестного движения в Петербурге показал также, что необходимым переходным этапом от социального протеста к политической активности является активное участие в общегражданском движении.

Неслучайно многие активисты ДГИ, созданного при участии РПК в 2004 году, приняли активное участие в развернувшемся в 2011 году массовом демократическом движение против авторитарного путинского режима, фальсифицировавшем итоги парламентских выборов в городской и федеральный парламент.

События 2005-2012 гг. укрепили в сознании актива РПК мысль, что предварительной стадией и предпосылкой для развития борьбы за социалистические цели рабочего движения в России будет являться длительный этап борьбы за демократические преобразования, за народную антиолигархическую революцию. Только участие в такой революции способно пробудить политическую активность трудящихся России и связать их борьбу за свержение авторитарного режима с социальными преобразованиями.

Спад движения "новых декабристов" временно снял с повестки дня вопрос о "новой демократической революции в России", но не породил других альтернатив вышеуказанным представлениям о стратегических перспективах левого движения в России. Этот спад не ликвидировал противоречий между либерально настроенной частью российского общества (молодежью и интеллигенцией прежде всего) и авторитарным путинским режимом, впадающим все более в клерикализм и мракобесие.

Значит, в программных документах РПК надо закрепить основные черты этой стратегии, а в ее идеологической деятельности больше внимания уделять проблеме борьбы за демократию как составной части борьбы за социализм.

Опыт общероссийских акций протеста 2012 года показал, что либералы легко подхватывают ближайшие социальные лозунги у левых активистов, поэтому перехватить у них политическую инициативу только на этой основе невозможно. Поэтому если не на уровне агитации, то на уровне пропаганды мы должны отстаивать следующие позиции:

что борьба трудящихся за свое социальное и национальное освобождение, за прямую демократию в 1917 году носила справедливый и прогрессивный характер, но рабочие не смогли сохранить власть в своих руках, отдав ее . в руки партийно-государственной бюрократии; что современные левые в России не только осудили сталинские репрессии и извращения демократии в Советском Союзе, но и являются самоотверженными и бескорыстными борцами за права человека и демократические свободы, что доказано их практической деятельностью за последние 20 лет;

что либеральные политики 90-х гг., не осудившие преступления ельцинского режима против собственного народа, оправдывающие грабительскую приватизацию и либеральные рыночные реформы не являются демократами, более того - несут прямую ответственность за утверждение нынешнего авторитарного режима;

что при всех преимуществах сохранения стабильности в обществе, путинский режим в силу объективных причин не может решить проблему социального расслоения, преодоления коррупции, модернизации российской экономики и поэтому обречен на гибель;

что парламентская демократия при всех своих достижениях переживает кризис в странах Европы, и что только формы прямой демократии, реализуемые такими организациями населения, трудящимися как профсоюзы, потребительские общества, муниципальные общины и т.п. могут поставить под контроль политическую элиту общества и защитить интересы широких масс.

Общественный подъем 2011-12 гг. остро поставил вопрос о левой составляющей общедемократического движения, способной выдержать идейную конкуренцию с либералами в борьбе за влияние внутри этого движения. Учитывая организационную раздробленность и перманентную борьбу за лидерство внутри либерального лагеря, лучшим способом решения этой задачи было бы создания современной и демократической по своей структуре и сущности Левой партии России. Предпосылки создания такой партии появились после реформирования в 2012 году законодательства о политических партиях, уничтожившего те финансовые и организационные барьеры, которые были непреодолимым препятствием на этом пути в прошлом.

Задача объединения всех, находящихся левее КПРФ политических сил, в объединенную Левую партию России была поставлена в т.ч. в решениях Левого фронта, но ее реализация ныне видится более трудной, чем год назад.

Что может в этой ситуации РПК? Может ли она повлиять на ситуацию, выдвигая свои инициативы, или будет продолжать нынешнюю политику пассивного следования в фарватере одновременно и Левого фронта, и КПРФ, и РОТ-Фронта?

Ответ на этот вопрос требует дополнительного анализа и политического решения, но очевидно, что предпосылкой активного участия РПК в объединительных процессах является ее активная идеологическая работа, работа на базе той идентичности, которая была заложена при создании РПК.

Что для этого нужно изменить в содержании этой работы?

1. Объективно и критически, в свете программы РПК оценивая руководителей СССР, прежде всего сталинского периода, не допускать высказываний, которые могут быть восприняты в качестве прямой или косвенной апологетики этих руководителей. Помнить, что именно эта оценка Сталина и его соратников является для нынешней аудитории самым убедительным, а иногда и исчерпывающим критерием идейной позиции той или иной организации.
2. При изложении идеологических взглядов членов нашей организации подчеркивать, что мы - сторонники "нового социализма", а не сталинского СССР.
3. Критикуя либеральных политиков не заниматься их шельмованием, отдавая должное их заслугам в защите демократических ценностей по сравнению с активистами Единой России, а иногда и КПРФ.
4. Усилить деловую и принципиальную критику тех либеральных организаций, которые претендуют на руководящую роль в общедемократическом движении Санкт-Петербурга.
5. Чаще публиковать на страницах газеты и сайте РПК обзоры и критические статьи по материалам изданий других левых организаций Петербурга.
6. Усилить пропаганду социалистической альтернативы при изложении демократических и социальных требований, противопоставляя социалистический идеал той социальной несправедливости, которая неизбежна даже в условиях демократического строя при капитализме.

05 февраля 2014 г.

(Утверждено на заседании исполкома РПК  17 января 2014 года)