Уже не первый месяц в России идет то, что журналисты окрестили великой академической войной. Забыв, правда, добавить одно – это великая гражданская война. Вероломно начатая правительством РФ по распоряжению главнокомандующего с блицкрига, имевшего много сходного с фашистским блицкригом июня 1941 г., академическая война так же как Великая Отечественная война, перешла в стадию, незапланированную теми, кто ее развязал. Но, так же как в 1941 г., захватчики, тем не менее, намерены победно завершить ее уже в сентябре, несмотря на неожиданное для них и упорное сопротивление, которое им представляется бессмысленным в силу предрешённости ее исхода.

Как и на обычной войне сопротивляющимся предлагают сдаться на милость победителю, применяя для их деморализации, разобщения, и добровольной капитуляции, а если надо, то и полного уничтожения, все имеющиеся в наличии военные средства. В том числе информационную блокаду и дезинформацию.

Поскольку в современных войнах большое значение имеет такая их составляющая как информационная война, подготавливающая, сопровождающая и завершающая обычные военные действия, то и в академической войне задолго до ее активной фазы был своего рода подготовительный период, когда в основном, хотя далеко не только, велась информационная война. Общество настойчиво убеждали в дом, что российская наука в плачевном состоянии, что в нее напрасно вкладывают огромные деньги, которые можно было бы направить в другие сферы, например, в социальную, а отдачи нет, что она давно потеряла мировые позиции, что ученые не хотят никаких реформ и только сопротивляются им, не предлагая ничего конструктивного. При этом острие атаки было всегда направлено против РАН по целому ряду причин, основная часть которых, если попытаться их кратко суммировать, заключалась в том, что РАН оставалась островком здравомыслия и свободомыслия на территории того «поля чудес», в которое превратилась страна за два постсоветских десятилетия. Именно поэтому академический островок свободы назвали тяжелым наследием тоталитарного советского прошлого.

Разумеется, на самом деле все обстоит совсем не так. Хотя состояние российской науки далеко не блестящее, и в том, что оно таково, есть значительная доля вины самих ученых, прежде всего руководства РАН, все же в целом РАН до сих пор, вопреки всем трудностям, остается самым эффективным национальным российским институтом в области науки. Об этом написано достаточно много и убедительно, с конкретными фактами, аргументами и цифрами[1].

Откровенной и наглой ложью являются и утверждения о том, что ученые ничего не предлагали и не делали для развития науки, образования, экономики, культуры, национальной безопасности, для развития страны в целом. В программах всех трех кандидатов на выборах президента РАН такие предложения содержались. В частности, предлагалось: развивать реальную экономику, основанную на наукоемких технологиях; ввести оплату за успешное выполнение исследований по договорам с промышленностью федеральным программам и специальным грантам; привлекать к поддержке научно-технологических центров и образовательных программ отечественный технологический частный бизнес[2]; сформировать интерфейс между академической наукой и бизнесом в форме «коммерческого пояса»; закрепить за РАН задачу восстановления научно-технологического прогнозирования; признать необходимость поддержания комплексных фундаментальных исследований и утвердить долговременный график их финансирования[3]; разработать стратегию развития страны, основанную на максимальном использовании современных научных и технических достижений; развить инновационную инфраструктуру для полноценного вовлечения в хозяйственный оборот результатов научно-технической деятельности; создать совместно с ВУЗами и бизнесом институты, лаборатории, а также программы совместных исследований и разработок; развивать диалог науки с обществом, пропаганду роли науки и борьбу с лженаукой[4]. Поскольку программы кандидатов не противоречили друг другу, а, напротив, являлись взаимодополняющимии, то после их приведения в единое целое с учетом других предложений, в том числе концепции реформы РАН, принятой Координационным советом Санкт-Петербургского союза ученых еще 29 июля 2013 г.[5], имелась бы единая программа сохранения и развития РАН, которая стала бы и мотором модернизации страны.

Различные, в том числе сходные, предложения выдвигались и не раз еще раньше многими другими учеными, что получило отражение в их монографиях, статья и материалах различных конференций. Достаточно привести лишь некоторые из них, как общенационального, так и частного значения, прозвучавшие на XII (!) Международной конференции «Модернизация России: ключевые проблемы и решения», прошедшей 15-16 декабря 2011 г. в Москве. Стратегия и тактика вывода страны из социально-экономической катастрофы должна строиться на следующих фундаментальных принципах: 1) прозрачность намечаемого плана действий и достаточно строгое соответствие ему на практике, 2) ориентация плана на интересы всей нации, а не только элиты, на снижение безработицы, 3) единовременность реализации намеченных мероприятий по всем направлениям экономики страны, 4) обеспечение доверия населения и придание этому принципу ключевого значения, 5) резкое усиление роли государства в экономике страны, необходимость вмешательства государства в рыночные процессы при предварительной активной подготовке к этому населения и бизнеса, 6) государственное регулирование проводится на основе партнерства и дисциплины демократии, вводя разумные ограничения в отношении тех, кто стремится получить необоснованные прибыли, и защищая потребителя от искусственного взвинчивания цен, 7) государственная политика проводится против контроля частных лиц над финансами государства, против обращения с человеком как с товаром и против власти отдельных групп и клик[6]. В существующий налоговый кодекс предлагалось внести следующие дополнения и изменения: 1) установить повышенную ставку налогообложения (не менее 30%) в отношении «незаработанных доходов» - дивидендов, процентов, доходов рантье, необоснованно завышенных окладов директоров компаний, 2) отменить или существенно снизить (до 5%) размеры возмещения НДС для экспортеров сырья и полусырья, 3) установить режим «инновационного налогового кредита», согласно которому расходы предприятий на инновации будут в  полной мере вычитаться из сумм начисленного налога на прибыль. Причем эти налоговые и различные другие меры могли бы быть реализованы правительством практически сразу[7]. В который раз была выдвинута и идея второго НЭПа, основными элементами которого должны быть: 1) ускоренное воссоздание и укрепление внутренних экономических связей между различными частями страны, что необходимо в первую очередь для сохранения целостности России; 2) экстренная переориентация экономики с исключительного, если не сказать эксклюзивного, удовлетворения частного интереса на достижение выживаемости и конкурентоспособности всей экономики и всей страны в целом; 3) реструктуризация экономики с виртуального, или, точнее, со спекулятивного на реальный сектор, включающий прежде всего те хозяйственные единицы, которые жизненно важны для существования страны, и которые в принципе не могут и не должны быть «рыночно эффективными»; 4) частичная национализация, причем не убыточных, а именно прибыльных предприятий и корпораций, предусматривающая и выкуп, но по т.н. кризисным ценам и с целью сохранения и укрепления безусловного суверенитета страны в сфере важнейших производств и отраслей, а также насыщения реальной экономики собственной российской продукцией, а не для того, чтобы дать деньги обанкротившимся собственникам и управленцам на покрытие долгов и спасения своего «дела»; 5) использование внутренних источников и резервов, включая науку, а не внешних займов; 6) воссоздание сбалансированной и целостной системы национального хозяйства, включающей предприятия всех основных сфер и способов хозяйственной деятельности и все необходимые и достаточные хозяйственные цепочки от получения природного сырья до производства конечного продукта; 7) замена понятия предпринимательской прибыли понятием хозяйственного дохода; 8) создание национальной отдельной и независимой денежной системы, никак не связанной с получением банковской прибыли, и предназначенной для обеспечения текущей хозяйственной, в особенности инновационной деятельности, в том числе создав собственный источник эмиссионного беспроцентного  кредитования, исключив саму возможность перекачки денег из реального в спекулятивный сектор; 9) введение, при необходимости, двух параллельных денежных систем, представленных рублем и червонцем, как это было сделано очень успешно в период первого НЭПа с объявлением Государственным банком нового курса червонца по отношению к рублю; 10) обеспечение в итоге самодостаточности российской национальной хозяйственной системы[8].

В уже упомянутой выше Концепции реформирования РАН СПб СУ прописано, что РАН должна быть ответственной за разработку научного обеспечения долгосрочных (на 5, 10 и 20 лет) программ научно-технического прогресса», которые после их утверждения правительством РФ, «позволят своевременно формулировать и эффективно решать задачи, стоящие перед страной в сфере разработки и освоения новых технологических укладов, новых технологий и производств, крупных оборонных, космических, инфраструктурных, социальных и иных крупных инновационных проектов. Именно это и будет «создавать основу для реальной востребованности науки со стороны общества и государства, которой так не хватает сегодня». Причем группой разработчиков данной концепции, не обладавшей теми финансовыми, информационными и иными ресурсами, которые находятся в распоряжении Министерства образования и науки РФ, и предельно ограниченной во времени, в специальном разделе «Изменение финансирования» показывается и доказывается, за счет чего и на сколько должно быть увеличено финансирование российской науки. При этом подчеркивается, что основой для роста финансирования «может стать целевой налог на финансирование науки и инноваций на уровне 2% к цене реализации в составе цены реализации тех видов продукции, где доля науки в их создании велика, который «будет не обременительным для покупателей, понятен для производителей продукции и позволит увеличить финансирование НИОКР вдвое. Фактически, в разной форме и в той или иной степени, ученые предлагали и настойчиво продолжают предлагать отказаться от гибельной для страны политики, провести действительную модернизацию страны в интересах всех граждан и национальных интересах, одним словом, перейти к тому, что может быть названо новым курсом. Предельно кратко основные составляющие этой принципиально другой политики таковы: возвращение государству ключевой роли в экономике, в первую очередь установление контроля над финансовой сферой, перезаключение договора о вступлении России в ВТО на выгодных для страны условиях, поэтапная национализация ключевых отраслей экономики в сочетании с созданием максимально благоприятных условий для среднего и малого бизнеса в реальном секторе экономики, переориентация экономики с извлечения одной только прибыли на обеспечение материальных и духовных потребностей человека, развития его творческих способностей, и, наконец, создание экономики, ориентированной на достижения науки и их использование.

Все эти предложения сделаны на основе тщательного анализа зарубежного опыта - Китая и таких успешно развивающихся стран как Индия, Мексика, и даже Малайзия, опыта западноевропейских стран и США, на организацию науки в которых как на образец, любят ссылаться «реформаторы», а также опыта ближайших соседей России, в частности Финляндии. В 2004 г. Финляндия была признана наиболее конкурентоспособной страной Европы. Начиная с конца 1970-ых годов, власти этой страны осознали, что единственно надежным ресурсом долгосрочного развития являются новые технологии. В основе стратегии и успеха в ее реализации лежало высокое качество образования, высокий уровень научных исследований, и особенно тесная связь высшей школы с наукой. Необходимую связь финской науки с реальным сектором экономики «обеспечивает технический исследовательский центр, аналог советских отраслевых НИИ»[9].

Причем ученые не только выдвигали эти предложения, концепции и целые программы, но и напрямую обращались к президенту РФ и правительству РФ. В частности, это не раз делал Санкт-Петербургский союз ученых и академические профсоюзы. Некоторые ученые обращались «наверх» лично, в том числе нобелевский лауреат, ак. Ж. И. Алферов, которого президент РФ обнадежил в ходе беседы в феврале 2013 г.

Но ни одно из этих предложений так и не было принято, и всерьез даже не рассматривалось. Власть ограничилась заимствованием нескольких подходящих фраз и отдельных тезисов, включив их в предвыборные обещания и публикации чисто рекламного характера. При этом делая обратное тому, что было обещано, в том числе при личных встречах. Более того, непокорные институты РАН подверглись в августе тотальной проверке Прокуратурой РФ. По отношению к директорам этих институтов и отдельным наиболее выдающимся или активным ученым почти в открытую проводится политика кнута и пряника. В итоге – разочарование, обида, чувство униженного достоинства и окончательная потеря иллюзий, если, конечно, они у кого-то еще оставались. На расширенном заседании Президиума СПб НЦ РАН 15 августа 2013 г. Ж. И. Алферов с нескрываемой горечью признался, что впервые почувствовал, что он не нужен стране, что он в ней лишний человек.

Наука действительно не нужна, но не стране, а правящей верхушке, так называемой «правящей элите». Цель затеянной правительством реформы трех академий – разгром науки, ее приручение: «Министерство образования и науки постоянно обвиняют в некомпетентности. Это несправедливо. Созданное Фурсенко и Ливановым ведомство — одно из самых эффективных в структуре правительства, оно укомплектовано людьми, обладающими четким стратегическим мышлением, энергичными, целеустремленными и прекрасно понимающими, чего они хотят. Только надо, наконец, понять, что целью этого ведомства является не развитие образования и науки в России, а их уничтожение (здесь и далее в цитатах курсив мой – М.К.)»[10]. Эта «правящая элита» проводит все реформы, как проводила их и раньше, исключительно в своих собственных интересах. И нельзя, опять же сказать, что они не эффективны. В обеспечении этих интересов они более чем эффективны. Если в 1991 году государству принадлежало 91% основных фондов, то в 1993 году уже 69%, в 1994 – 53% и в 1998 – 42%. За 1992 – 1998 годы было приватизировано 131,6 тыс. предприятий. От приватизации было получено 52,5 млрд. руб., то есть, в среднем 398,9 тыс. руб. за одно предприятие в масштабе цен, действующих с 1.01. 1998 г. - сумма во много раз меньше реальной стоимости этих объектов. Новые собственники получили свои объекты менее, чем за 1% реальной стоимости, и вне связи с эффективностью своей предыдущей деятельности. Если в 2010 г. только 77 россиян обладали состоянием более миллиарда долларов, то в 2011 г. их было уже 114, в 2012 г. – 120, а в 2013 уже 131. На начало 2013 г. суммарный капитал самых богатых россиян был равен почти 450 миллиардов долларов[11]. Количество миллионеров и богачей помельче не подсчитано, но среди них самыми богатыми представителями власти в стране россияне считают чиновников правительства, членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы. И для этого у них есть определенные основания.

Но так как реформы проводились и проводятся «правящей элитой» за счет «неэлит», то есть за счет всех остальных граждан, и варварским способом, результаты их для граждан и для страны в целом более чем отрицательны. Несмотря на почти десятилетие второго - тучного периода реформирования российской экономики (2000 г. – первая половина 2008 г.) с его высокими темпами роста ВВП и почти зашкаленными, постоянно росшими ценами мирового рынка на нефтегазовые товары российского экспорта, которые достигли в июле 2008 г. абсолютного максимума и превысили 147 долларов за баррель (по сравнению с 10-12-20 долларами за баррель в 1990-е годы), инновационное развитие практически отсутствовало, и производственный потенциал продолжал снижаться. Основные производственные фонды, почти не обновляясь, «существенно увеличили свой износ. Средний возраст оборудования по всей экономике, составлявший в 1990 году 10,8 лет, увеличился к 2000 году до 18,7 лет», а в 2008 г. превысил 22 года[12]. Основные показатели экономического развития России в первом десятилетии «возрождения России» говорят сами за себя. В 1998 г. по сравнению с предреформенным 1990 г.: 1) валовой внутренний продукт (ВВП) составил 57,5%, 2) продукция промышленности - 45,8%, а продукция сельского хозяйства – 42%; 3) пищевая промышленность - 47,2%; 4) машиностроение и металлообработка - 32,5; 5) топливная промышленность - 64,4%; 6) рост цен - 768075,7%; 7) годовая убыль населения в тыс. чел. - 705,4.

Политика первого десятилетия XXI в. не улучшила, а ухудшила ситуацию. С 2000 по 2008 г. «степень износа основных фондов по полному кругу организаций возросла с 39,3 до 45,3%, а по сравнению с 1991-м – на 9,9 п.п.». Причем «на предприятиях транспорта и связи износ с 2004 по 2008 г. увеличился с 51,4 до 55,1%, в сфере недвижимости, аренды и услуг  - с 26,7 до 31,9%[13]. Состояние электроэнергетики в результате реформ «по Чубайсу» таково, что «последние 10 лет российской электроэнергетики – сплошная череда аварий, подобных которым в советской электроэнергетике не было»[14]. Если брать только максимально благополучные 1999-2007 г. (в 2008 г. разразился мировой экономический кризис), то за девять лет, с 1999 по 2007 г., ВВП страны вырос на 81,3%, среднегодовые темпы роста за этот период составили 6,44%. Но по сравнению с 1990 г., т.е. за 17 лет производительность труда выросла всего на 15,8%, что, безусловно, является очень низким показателем.

Основные показатели экономического развития России за период 1990-2007 г. также говорят сами за себя. В 2007 г. по сравнению с 1990 г.: 1) численность населения сократилась с 147,6[15] до 142 млн. чел.; 2) валовой внутренний продукт составил 104,2%; 3) вся промышленность - 84,4%; 4) продукция сельского хозяйства – 58,7%; 5) машиностроение и металлообработка – 67,6%; 6) химическая и нефтехимическая – 78,9%; 7) нефтедобывающая, газовая, угольная промышленность - 101,7 – 130,9. Неутешительный итог: несмотря на существенный рост ВВП в целом, целый ряд негативных тенденций сохранился. Прежде всего, ни промышленность, ни сельское хозяйство в 2007 г. не достигли уровня 1990 г. Почти через 20 лет реформ страна имели лишь 58,7% от уровня сельскохозяйственного производства 1990 г., что однозначно свидетельствует о крайне слабом внимании государства к отрасли, в наибольшей степени влияющей на жизненный уровень и состояние здоровья населения.

К показателям экономического прогресса, отражающим не только развитие экономики, но и уровень и качество жизни граждан. безусловно относится индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП). Согласно Докладу о развитии человека 2010 г., подготовленному в рамках Программы развития Организации Объединенных Наций (ПРООН), по этому индексу Россия находится на 65 месте среди 169 стран мира, между Казахстаном и Албанией. СССР в 1990 г. в списке из 130 стран занимал 27 место[16]. В 2013 г. Россия переместилась на 55 место в списке из 187 стран, оказавшись на 1 позицию выше Румынии (0,788 и 0,786 соответственно) и на 3 позиции выше Панамы (0,780), но отстав от Белоруссии (0,793), 50-е место и Черногории (0.791), 52-е место[17]. При этом вовсе не искусство «реформаторов» и не инновационная предприимчивость новых бизнесменов, а хищническая эксплуатация советских производственных объектов» являлась и является безусловной основной причиной живучести в принципе нежизнеспособной современной экономической системы[18].

Таким образом, в течение 20 лет происходил не рост материальной базы экономики, а «неоправданное разрушение производственных активов (в первую очередь промышленности, инфраструктуры), созданных еще в эпоху СССР»[19]. К тому же, несмотря на все приглашения и громогласные заверения правительства о притоке инвестиций, в действительности финансы огромным потоком каждый год беспрепятственно утекают за границу. Нелегальная утечка капитала из России составляла с 1995 года 10-15 млрд. долларов[20]. Агрегированная оценка масштабов бегства капиталов из России во второй половине 90-х годов дает величину порядка 30% экспорта, или 20- 25 млрд. долларов в год[21]. В 2011 г. по данным Банка России отток капитала составил 84,2 млрд. руб.. Рынок коррупции в стране в 2011 г. оценивался в 300 млрд. долл. (9,0 трлн. руб.), что превышало доходы федерального бюджета в том же году (8,9 трлн. руб.)[22].

В близкой к науке и тесно связанной с ней сферой образования правительственные «реформы» привели и вовсе к буквально потрясающим результатам. По результатам опросов Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) каждый третий житель России «уверен, что Солнце вращается вокруг Земли. Ну, а среди тех, кто твердо знает, что Земля все же вращается вокруг Солнца, каждый третий убежден: наша планета совершает полный оборот вокруг Солнца за один месяц!». В СМИ неоднократно приводились ответы абитуриентов при сдаче ЕГЭ из того же разряда, что и следующий: «С кем переписывался Иван Грозный? … С Крупской! Как была фамилия мужа Крупской? … Крупский!»[23]. Если согласно докладу ООН в 2004 г. российская система образования, значительно уступив советской, все еще занимала относительно достойное 15-е место, то уже в 2008 г. она откатилась на 54-е место, и Россия оказалась среди африканских стран. Это не удивительно, если по показателю доли государственных расходов на образование в ВВП, например, в 2008 г. в 4,1% Россия находилась ниже среднего общемирового уровня в 4,69% ВВП и располагалась на 91 месте из 161 страны мира[24]. При этом количество учителей в результате реформы образования будет сокращено с 1,2 млн. чел. до 200 тыс., т.е. в 6 раз и сравнять с количеством такой крайне нужной для реформ профессии как охранник[25].

Аналогичные «плоды просвещения» были получены благодаря уже проведенным правительством «реформам» в науке. По объему выделяемых на науку средств Мексика в 3 раза обогнала Россию. Уровень вложений в науку ниже, чем в США в 25 раз. Эмиграция ученых в 1990-е гг. намного превысила всю эмиграцию ученых после революции 1917 г, в конце1920-х – начале 1930-х и в годы Великой Отечественной войны и все послевоенные десятилетия, т.е. за весь советский период. По оценке одного из исследователей, «утечка умов» в этот период по своим масштабам не имеет аналогов в истории. Тем самым, «правящая элита» де факто выполнила негласный заказ своих западных «партнеров», обеспечив перемещение научных кадров высокой квалификации на Запад, что стало наиболее ценным приобретением США и Западной Европы, т.к. научные кадры, подготовленные в СССР, и научные достижения, накопленные в СССР, стали достоянием Запада, обеспечив, наряду с другими факторами, мощный рывок Запада. По сути, «это были самые грандиозные в истории репарации», хотя они носили скрытый характер. Эта «утечка умов» продолжается, «но не по вине академии, а по вине тех, кто собирается реформировать академию»[26]. Характерно, что механизм «реформирования» российской науки не только в 1990-е гг., но и в начале 2000-ых был тем же самым, что и сейчас. В 2002-2003 гг. была развернулась кампания по дискредитации науки и форсированному свертыванию научно-технического потенциала страны, для чего была создана специальная Правительственная комиссия по оптимизации бюджетных расходов с символичным сокращением – КОБРа[27]. Но, пожалуй, наиболее показательным является следующий факт. «Реформаторы» ратуют за использование международных рейтингов для оценки эффективности научных институтов и ученых. По данным Web of Science, институты РАН по научным результатам значительно опережают даже ведущие вузы, приоритетно поддерживаемые ими. Причем, согласно одному из рейтингов, SIR SCIMAGO, вузы далеко отстают от РАН по количеству публикаций. При этом ни Высшая школа экономики, ни Российская школа экономики при той особой открытой и скрытой финансовой поддержке, которая им оказывается, и пользующиеся особой благосклонностью Министерства образования и науки РФ и в него вообще не вошли[28].

Не считаясь ни с чем и ограничивая оставшиеся куцые демократические права и свободы, ущемляя интересы всех, кроме самой себя, – «правящая элита» повсеместно и безоговорочно, почти маниакально укрепляет «вертикаль власти». Одна из целей «реформы» РАН и других академий – установить бюрократическую «вертикаль власти» и в Академиях (в основном это уже сделано в университетах и других ВУЗах), порождая и там так называемую «коррупционную составляющую», как минимум явно присутствующую в остальной науке и в образовании[29].

Подводя итоги, можно признать справедливым заключение, что в результате «каждой серии реформ ситуация в преобразуемой сфере не только не улучшалась, а напротив, становилась резко хуже, поскольку старые проблемы никуда не девались, но к ним добавлялись новые, порожденные уже действиями реформаторов. Это, конечно, в том случае, если объект реформирования не уничтожался полностью в процессе его “спасения”, как случилось со многими отраслями отечественной промышленности (в первую очередь, высокотехнологичными)»[30]. В случае доведения всех задуманных реформ до конца и окончательного встраивания экономики России в мировую на условиях, диктуемых западными партнерами реформаторов, неизбежны следующие последствия: 1) демографический регресс, нарастающее расслоение в обществе, 3) отмирание в силу заведомой нерентабельности производства продукции высоких переделов, прогрессирующая и необратимая деградация культуры, образования и фундаментальной науки; 4) потеря реального суверенитета и геополитической целостности России. Таким образом, реформаторами наконец будет достигнута та заветная цель, поставленная еще М. Тэтчер – превратить Россию в фактический доминион западных стран, обеспечивающих их сырьем, что неизбежно приведет к сокращению население России до 15 млн. чел. В этом нет ничего, кроме бизнеса: по критериям мировой капиталистической системы, в которую уже втянута Россия, рентабельным типом деятельности в России с учетом географо-климатических условий является только добыча сырья и его первичная переработка, а все остальное слишком затратно. Для обслуживания же сырьевой экономики  140 миллионов российских граждан просто не нужны, т.е в стране имеет место относительное переселение. Кроме того, добыча сырья и его первичная переработка не являются достаточным базисом для развития культуры, образования и фундаментальной науки[31]. Вот и все политэкономическое действительное обоснование не только «реформы» науки, но и всех остальных реформ!

Предъявляя требования эффективности и полезности к ученым и другим подлинным производителям, власть сама не отвечает элементарным критериям эффективности и полезности, открыто и беззастенчиво паразитируя за счет труда этих производителей. Наглядным и не нуждающимся в каких-либо дополнительных комментариях образчиком ее «эффективности» и того как она выполняет свои обязанности является признание бывшего зам. министра образования и науки РФ И.И. Федюкина в том, что в Минобрнауки из других ведомств поступают документы, часто 500-страничные, с просьбой рассмотреть или согласовать их за два дня, а так же поручения от президента или из правительства разработать что-то стратегическое на 20 лет вперед за две недели, и именно «так работает система»[32].

Таким образом, подводя краткие итоги всех правительственных реформ за 20 и последние 13 лет можно однозначно констатировать, что власть неспособна:

1) выполнять даже собственные обещания и проекты.

2) в течение десятилетий решать те проблемы, которые стоят перед страной, в том числе в первую очередь по вине самой власти;

3) открыто, внятно и понятно для граждан сформулировать цели и средства собственной политики;

4) официально признать, что проводившаяся в течение 20 лет политика потерпела крах, что двадцать лет потеряны, и страна топчется на месте в том тупике, в который ее эта политика завела.

5) прислушиваться к мнению ученых и их научным рекомендациям, вести конструктивный диалог с гражданами в целом.

6 ) четко и внятно сформулировать те задачи, которые действительно стоят перед страной, и дать ученым государственный заказ на предложения и проекты их решения.

7) обеспечить даже минимум мер, необходимых для сохранения и поступательного развития страны, осуществить ее подлинную и ускоренную модернизацию.

Эта тотальная неспособность обусловлена тем, что российский правящий класс образовался в ходе реставрации капитализма в России путем разграбления государственной собственности. Огромные богатства были накоплены не за счет расширенного воспроизводства капитала и капитализации прибавочной стоимости, а преимущественно посредством простого перераспределения приватизированного, что наложило глубокий отпечаток на представления господствующего класса о способах накопления богатства и мотивах хозяйственной деятельности. Значительная часть господствующего класса была выходцами из среды партгосноменклатуры, для которой на индивидуальном уровне было характерно обращение с получаемым доходом исключительно в потребительских целях, а сам доход никак не зависел от результатов их хозяйственной и иной деятельности. Коме того, в России и ряде других стран СНГ, таких например, как Туркменистан и Азербайджан, консервации подобных настроений способствует большая роль природной ренты в структуре ВВП[33].

При этом в ходе реставрации капитализма в России складывались специфические отношения слоя новых собственников с государством. Важным способом укрепления положения того или иного собственника был и остается подкуп должностных лиц различного уровня в государственном аппарате на федеральном или региональном уровнях. В 1990-е гг. сформировалась группа «олигархов», то есть собственников, приближенных к руководству страны, и получивших благодаря этому определенные льготы. В результате еще в конце 1990-х – начале 2000-х гг. в России образовался так называемый «олигархический капитализм»[34]. В 2000-е гг. произошло сокращение и изменение состава «олигархов», сопровождавшееся уголовным преследованием собственников по тем или иным причинам, в том числе неугодных тем или иным высокопоставленным лицам, и последующая передача существенной части собственности под контроль государственных компаний, руководимых узким кругом лиц, в основном выходцев из силовых структур.

В силу этих и некоторых других своих особенностей российский правящий класс не только неспособен решать те исторические проблемы и задачи, которые стоят перед страной, но по сути и де факто не собирался и не собирается ничего менять в прогнившей и в принципе ненормальной системе, в которой любой сбой, что при сортировке посылок, что при неудачном запуске «Протона» есть «естественное следствие десятилетиями копившихся проблем, которые не решались, не решаются и не будут решаться»[35].

Так что, прежде чем реформировать науку, сначала надо бы начать с реформаторам с себя, приняв как первую моральную заповедь и с истинно христианским смирением (ведь реформаторы все поголовно верующие) то, что один из ученых сказал в адрес отечественных церковников: «Покайтесь сначала, потом будем с вами разговаривать»[36].

Падая в бездну, страна оказалась, повторим вслед за многими, у точки невозврата.

Правительственная реформа академий, вероятно, станет той акцией, которая добьет ее окончательно. Думать, что власть чего-то не знает или не понимает, в том числе относительно той реформы, которую затеяло, нет никаких оснований. Именно после встречи с президентов РФ 11 августа 2013 г. президент РАН В. Е. Фортов в интервью газете «Троицкий вариант 13 августа подтвердил это: «Сегодня такого нет, что власть чего-то не знает или ей не докладывают, такое представление неправильно»[37]. Следовательно, ей ведомы и все негативные результаты предыдущих реформ, и все возможные негативные результаты будущих. Тем не менее, власть явно намерено добиться поставленной цели и довести великую гражданскую академическую войну против РАН и страны до победного конца.

В результате этого намерения и, в противовес ему, организации сопротивления научным сообществом, противостоящие стороны, все остальные граждане (а они так или иначе окажутся втянуты в эту войну), и страна в целом оказались перед исторической развилкой. Без всякого преувеличения такой же, наверное, как в 1917 г, или 1991 г.

Каждому придется в ближайшем будущем сделать свой выбор и совершить или не совершить тот или иной поступок. В этой войне уже есть свои перебежчики, коллаборационисты, мародеры, жертвы, но и герои, и их намного больше. Уже появились первые уволенные с работы за то, что осмелились отстаивать свою гражданскую позицию. В зависимости от того, как будут развиваться события, и тех, и других может стать больше, или меньше. Но каждый пожнет плоды своего выбора, действия или бездействия. Кто-то, надо это признать, выиграет при любом развитии событий. Такие ведь выигрывают всегда, или почти всегда, при всех войнах и при всех режимах. Кто-то проиграет. Но при любом исходе на каждого, даже на отсидевшихся в окопах и в тылу, по своим «хатам», ляжет ответственность.

Конечно, степень ответственности у каждого будут разная. Одна у того, кто защищал науку и страну, и другая у того, кто поспешил преклонить колени, и, третья у того, кто равнодушно, а то и со злорадством наблюдал за исходом неравной схватки. Но в любом случае наибольшая ответственность будет лежать на власть предержащих.

У всякого развития событий есть своя логика. Если правящая верхушка и все назначаемые ею де факто ветви власти, включая правительство РФ и Госдуму РФ, не прислушаются к предостережениям и предупреждениям, и, уверенные, что им все позволено, попробуют довести академическую войну до того завершения, которое им нужно, им придется, скорее всего, уничтожить противника, безжалостно, не считаясь ни с чем подавить все очаги сопротивления, и, чтобы не возникли новые, установить жесточайший полицейский режим. Последствия такого ее завершения, конечно, трудно предсказать. Но вся заслуга и исторические почести за эти последствия, безусловно, достанутся победителю, какими бы эти последствия ни были - временной стабилизацией, переходящей в длительную стагнацию и вяло текущее, сдерживаемое насколько это еще возможно, загнивание, революцией вопреки всем лимитам на революции, или окончательным развалом страны и гибелью России.

У тех, кто развязал великую гражданскую академическую войну, еще есть возможность одуматься и закончить ее по-другому. Только вряд ли они даже на это способны.