Разрушение Итальянской коммунистической партии (ИКП) - самой сильной компартии Западной Европы - стало крупнейшей трагедией международного левого движения. В момент краха ИКП многие восприняли его как закономерное следствие распада СССР и мирового коммунизма. Однако это не так. Без всякого сомнения, развал СССР вызвал деморализацию, разброд и шатания в левом лагере. Однако мировое коммунистическое движение взорвалось на бомбе замедленного действия, заложенной его лидерами-соглашателями задолго до 1991 года. И это весьма отчётливо видно на примере истории Итальянской компартии. И этот пример показывает, чем для левой партии в итоге оборачивается соглашательство с буржуазной системой.

Профессор итальянской литературы Энрико Фёнци - интеллектуал, примкнувший к "Красным бригадам", - считает, что вооружённая борьба, начатая итальянскими ультралевыми, стала реакцией на "двойственность компартии, выявившуюся в 70-е годы под воздействием крупныx перемен. ИКП в 70-е годы уже не могла больше скрывать двойную сущность... она должна была представлять интересы государства, защищать институты, встать на сторону карабинеров, открыть путь экстремизму... Вооружённая борьба для "Красныx Бригад" была не политической формулой, а политикой. Единственным способом выйти из рамок политики ИКП и официальной левой, единственным способом выйти из партократического паралича"(1). Энрико Фёнци лично участвовал в нападении на члена ЦК ИКП Карло Кастеллано.

Политика Итальянской Коммунистической партии в 70-е годы была не случайной. Она явилась результатом всей предшествующей деятельности итальянскиx коммунистов. Стать партией буржуазного правопорядка - вот задача, которой была подчинена политика ИКП. Говоря словами Герберта Маркузе, ИКП не раз играла роль "врача у постели капитализма" (2). Рассмотрим наиболее характерные моменты, которые помогают понять сущность ИКП и те причины, по которым эта партия вызывала реакцию отторжения в среде леворадикальной молодёжи.

"Салернский поворот"

Ещё в 1927 году молодые коммунистические лидеры, Луиджи Лонго и Пьетро Секкья, активисты молодёжной подпольной коммунистической организации, выражали несогласие с методами борьбы против фашизма, которые им предписывало руководство ИКП. В январе 1928 года в Базеле на II партийной конференции произошло открытое столкновение. "Мы прекрасно знаем, - говорил во вступительном слове тогдашний председатель ИКП Руджеро Гриеко (возглавлял ИКП с 1934-го по 1938-й), - что именно подразумевают некоторые товарищи, желающие большего. Речь идёт об индивидуальном терроре, о террористических актах. Ну, например, поднять настроение в массах, взять да и взорвать какую-то электросеть, а заодно погибнут X и Y" (3).

После исключения из партии Амадео Бордиги, ареста Антонио Грамши и других, лидерство в партии захватил Пальмиро Тольятти. "Лидер партии - Пальмиро Тольятти - живёт в отеле "Люкс" в Москве, бывает в Париже... он не имеет возможности нелегально посетить Италию: слишком велик риск",- пишет в книге "Итальянский ребус" Цецилия Кин (4). В то время как лидер партии устроил себя с комфортом в московском отеле "Люкс", рядовые активисты сражались с фашистским режимом в условиях глубокого подполья.

Тольятти уехал из Москвы только весной 1944 года, чтобы наконец, "не рискуя жизнью", вернуться в свою страну. Он прибывает на юг Италии, в Неаполь. "Неаполитанские товарищи хотят всё решить завтра, но Тольятти откладывает встречу на несколько дней: ему надо осмотреться, хотя все основные пункты стратегии были намечены ещё в Москве" (5). Тольятти, повинуясь установкам Кремля, даже речи не заводит об установлении в стране социалистического режима. "Тольятти был так осторожен, что вообще не высказывался относительно проблемы "республика или монархия"", - рассказывает Кин (6). С его точки зрения, надо "закончить войну, выгнать из Италии нацистов, а там видно будет. Надо, так или иначе, договориться и с другими партиями, принимавшими участие в Сопротивлении, и с англо-американскими союзниками" (7).

Активисты партии, действовавшие на севере Италии, да и не только на севере, думали совсем иначе. Но Тольятти давил это недовольство авторитетом кремлёвского придворного.

21 апреля 1944 года в Салерно было создано коалиционное правительство "национального единства", иными словами, второе правительство маршала Пьетро Бадольо. В него вошли Тольятти и ещё два коммуниста, представители других партий, участвовавших в Сопротивлении, а также знаменитый философ Бенедетто Кроче. "Но разве "салернский поворот" не вписывается в обширную международную стратегию Сталина" - отмечает Цецилия Кин. - Тольятти не раз и не два говорил, что "салернский поворот" был просто развитием линии, намеченной ещё в 1940 году" (8). Однако далеко не все коммунисты одобрили этот шаг. Ведь никто иной, как Бадольо подавил выступление коммунистов в июле-августе 1943 года, которое было реакцией на смещение Бенито Муссолини 25 июля 1943 года.

Кабинет Бадольо просуществовал всего полтора месяца. 4 июня 1944 года американские войска вошли в Рим. Вскоре был сформирован первый кабинет социалиста, участника Сопротивления Иваноэ Баноми. В него вошёл Тольятти и представители других партий, участвовавших в Сопротивлении. "Некоторые, особенно люди Партии Действия, строили утопические планы: они хотели создать правительство из одних левых. Но Тольятти утопистом не был никогда и решительно протестовал, говоря, что всё это - абстракции" (9).

10 декабря 1944 года был сформирован второй кабинет Баноми, в который опять вошли все партии Сопротивления. Один из главных биографов Тольятти - Джорджо Бокка - отмечал, что "салернский поворот" был не случайным жестом, а началом долгосрочной политики. Как рассказал Бокке социалист Пьетро Ненни, "Тольятти мало думал о том, что может наступить час X будущей революции. Он систематически проводил свою линию: надо участвовать в правительстве. К тому же мы довольно быстро поняли, что он вовсе не считал очень важной проблему слияния с социалистами и создания новой объединённой партии. Настоящей проблемой были отношения с католиками, куда важнее, чем вопрос о республике" (10).

Но многие активисты ИКП, которые с оружием в руках боролись с фашизмом, не разделяли соглашательского курса Тольятти. 25 апреля 1945 года произошло победоносное восстание. Коммунистические партизаны расстреляли Муссолини, но гражданская война продолжалась. В Милане группы партизан разыскивали наиболее видных фашистов, известных своей жестокостью, чтобы расправиться с ними, не дожидаясь никаких приказов и судов. Не только рядовые партизаны, но и некоторые руководители были уверены, что останавливаться нельзя, что борьба продолжается.

"Ветер с Севера" - такое название получила партизанская оппозиция в Итальянской Коммунистической партии. Её возглавили Луиджи Лонго и Пьетро Секкья - признанные вожди партизанского движения. Секкье решительно не нравился политический курс Тольятти. Он выступил против амнистии для рядовых фашистов, которую Тольятти, будучи министром юстиции, провёл в интересах "национального единства". Именно по этой амнистии на свободу вышел "чёрный князь" Валерио Боргези, который стал одним из организаторов бойни на пьяцца Фонтана 12 декабря 1969 года и других террористических авантюр крайне правых.

Секкья патронировал организацию под названием "Красный летучий отряд" ("Volante Rossa"). Его активисты занимались спортом и расправлялись с бывшими фашистами. Когда "Красный летучий отряд" отправлял на тот свет какого-нибудь фашиста, приближённый Секкьи - Джулио Сенига, по кличке Нино - рабочий, партизан, во время Сопротивления проявил себя как исключительно храбрый человек - шутил: "Ну вот, ещё одного избавили от вредной привычки курить" (11).

Стратегия и тактика "новой партии", которую создавал Тольятти, диктовали осторожность и постепенность. "Всем партизанским вожакам северных городов Тольятти терпеливо и настойчиво разъясняет смысл "салернского поворота", разъясняет, что такое партия нового типа, новая партия, которую он создаёт", - пишет Кин (12).

На самом деле разговоры о "партии нового типа" служили словесным прикрытием для старых бюрократических манипуляций. Секкья и Лонго были переведены на партийную работу в Рим. Лонго назначили заместителем Тольятти, а Секкью - заведующим орготделом. Оппозиция "Ветер с Севера" была проявлением тревоги итальянского пролетариата за результаты гражданской войны. Однако, будучи тесно связанной с руководящим звеном аппарата ИКП, она была ликвидирована простой бюрократической тактикой. Победил "трезвый реализм Его Превосходительства Пальмиро Тольятти" (13).

Далее ИКП всё более и более вписывалась в традиционный буржуазный правопорядок: Тольятти входит в три первых коалиционных правительства, руководимых христианским демократом Альчиде Де Гаспери, видный деятель ИКП Умберто Террачини избирается заместителем председателя Учредительного собрания, участвует в разработке Конституции республики, партия участвует в муниципальных выборах.

Но 14 июля 1948 года произошло событие, которое едва не расстроило планы руководства ИКП. В 11 часов 30 минут почти рядом с палаццо Монтечиторио фашист Антонио Палланте совершил покушение на Тольятти. Пуля попала в затылок. Многие расценили происшедшее как правительственный заговор против Тольятти. Газета ИКП "Унита" ("Unita" - "Единство") выпустила экстренный номер с заголовком "Долой правительство убийц!" Бокка пишет: "Узнав, что стреляли в Тольятти, рабочая и коммунистическая Италия действует, не дожидаясь директив партии. Происходит всеобщая забастовка, небывалая по своему размаху в итальянской истории. Авторитет государства в самых крупных итальянских городах словно испарился, наступает полоса междуцарствия, когда может произойти все, что угодно" (14). Однако Тольятти, придя в себя, прошептал товарищам: "Спокойствие, прошу вас, спокойствие. Не будем делать глупостей" (15).

Уже утром 15 июля социалист Ненни понял и зафиксировал в своём дневнике: руководители Коммунистической партии не желают поднимать народ на восстание, потому что не видят реальных шансов на успех. "... ни правительство, ни Коммунистическая партия не желают обострения положения. Проходит ещё два дня. Правительство "контролирует положение". А Лонго (который ещё недавно был сторонником продолжения вооружённой борьбы - Д.Ж.), выступая в парламенте в присутствии прессы, саркастически заявляет, что рядовых итальянцев запугивают ("Угроза мятежа!", "Ганнибал у наших ворот!"), вместо того чтобы серьёзно и спокойно думать о решении общенациональных проблем" (16).

17 июля ЦК ИКП на заседании одобрил прекращение всеобщей забастовки. 1948 год закончился спокойно, "без глупостей", без новых потрясений.

Врач у постели капитализма

Смерть Сталина итальянские коммунисты пережили как большое горе. "Разоблачения" Никиты Хрущева на XX съезде КПСС произвели на них огромное впечатление. По словам Энрико Берлингуэра, он пережил настоящий шок. "Тольятти не хотел "травмировать партию" и пытался дозировать информацию о разоблачениях" (17). Но лидер Федерации итальянской коммунистической молодёжи Энрико Берлингуэр, который ещё недавно постоянно носил с собой небольшой портрет Сталина, "настаивал на том, чтобы сказать коммунистам всю правду" (18). 20 декабря 1956 года он выступил на Пленуме ЦК ИКП, "его речь вызвала большой резонанс, и о нём стали писать как о "восходящей звезде"" (19).

XX съезд КПСС дал теоретическое обоснование пробуржуазной политике компартии. "Рабочий класс и его авангард - марксистско-ленинские компартии - стремятся осуществить социалистическую революцию мирным способом, - писалось в Программе КПСС. - Это соответствовало бы интересам рабочего класса и всего народа, общенациональным интересам страны" (20). Перед компартиями ставилась задача "завоевать прочное большинство в парламенте, превратить его из орудия, служащего классовым интересам буржуазии, в орудие, служащее трудовому народу" (21). После смерти Тольятти партию возглавил Луиджи Лонго, "рядом с которым все время находился Энрико" (22). После того, как Лонго пережил инсульт, партию фактически возглавил Берлингуэр.

1968-69 годы отмечены в истории крупными социальными и политическими битвами. По словам самого же Берлингуэра, в Италии "число забастовочных часов превысило в 1968 году 68 миллионов, это самый высокий показатель за последние годы. Но уже за первые два месяца 1969 года было зарегистрировано более 44 миллионов забастовочных часов" (23).

И что же? "Коммунистическая партия вернулась на свойственный путь осторожного, контролируемого реформизма, - пишет британский левый марксист Крис Харман. - Коммунисты продались! И когда летом правительство подало в отставку в знак протеста против всеобщей забастовки, начатой по призыву профсоюзов, профсоюзы призвали к прекращению забастовки. Коммунистический лидер Берлингуэр выступил с заявлением, в котором утверждал, что главная проблема, существующая на заводах, - увеличение производительности труда" (24).

ИКП сделала всё возможное для того, чтобы канализировать рабочий напор. "Борьба идёт за расширение прав трудящихся при заключении коллективных договоров, - объяснял Берлингуэр, - за новые профсоюзные и политические права, за достижение существенного сокращения рабочего времени, за различные формы контроля над ритмами труда, за улучшение санитарных условий, за право проведения собраний на предприятиях и в цехах" (25).

Анализируя действия ИКП, хотя бы только за период конца 60-х годов, её можно назвать не то что врачом, а реаниматором капитализма.

В конце 60-х годов компартию начали покидать многие левые интеллектуалы, недовольные её реформизмом. От некоторых левых интеллектуалов избавлялась сама компартия. Например, Россана Россандра и Лучио Магри, были исключены из ИКП в 1969 году за то, что в сентябре 1968 года они выразили протест против вторжения СССР в Чехословакию. Они начали издавать журнал "Il Manifesto". В отличие от другой группы "левее ИКП", "Lotta continua!" ("Борьба продолжается!"), которая ориентировалась на студентов, группа "Il Manifesto" пыталась распропагандировать активистов компартии. Но также как и "Lotta continua!", "Il Manifesto" своей теоретической основой провозгласила маоизм. У неё было намного меньше активистов, чем у LC, но её идеи пользовались большим успехом. Группа издавала ежедневную газету, в которой публиковались дискуссии между различными течениями и организациями. С 1971 года она участвовала в совместной работе с LC. С 1973 года выступала за создание правительства типа Народного единства в Чили. В 1974 году группа "Манифесто" слилась с группой левых социалистов.

Исторический компромисс и еврокоммунизм

В 1971 году одним из основных вопросов политической жизни Италии был выбор президента республики. Официальным кандидатом левых считался один из лидеров Итальянской социалистической партии Франческо де Мартино. Но уже с 1969 года велись конфиденциальные переговоры между членом руководства ИКП Лучано Баркой и одним из ближайших сотрудников Альдо Моро - Туллио Анкоро. "В сочельник, 24 декабря 1971 года, к Анкоре домой пришли Барко и Энрико Берлингуэр, - пишет в статье "Три трагедии" Цецилия Кин, - Позднее Барко описал эту встречу. И Моро, и Берлингуэр казались немного скованными, наконец первым заговорил Берлингуэр, сказавший, что итальянские коммунисты готовы поддержать кандидатуру Моро на пост президента Республики. Моро сдержанно поблагодарил, но заметил, что у его партии, видимо, другие планы" (26).

Как видно из приведённого примера, ИКП прикладывала максимум усилий для того, чтобы стать респектабельной буржуазной партией. И ради этого её лидеры готовы были поддерживать не левого кандидата на пост президента, а видного христианского демократа. Но их всё ещё тяготили как груз сталинистского прошлого, так и репутация кремлёвских марионеток. Для достижения поставленной цели руководству ИКП было необходимо, во-первых, ослабить связи с Москвой, а, во-вторых, изменить социальную базу партии.

Берлингуэр напечатал в партийном журнале "Rinascita" ("Возрождение") три статьи под общим заголовком "Размышления об Италии после событий в Чили". "Мы говорим не о левой альтернативе, а о демократической альтернативе. Иными словами, о возможном сотрудничестве и соглашении между народными массами, идущими за коммунистами и социалистами, с народными массами, идущими за католиками, а также о сотрудничестве с другими демократическими формированиями", - такова центральная мысль Берлингуэра (27). В последней из трёх статей Берлингуэр употребил термин исторический компромисс. Этот термин понравился далеко не всем. Многие молодые, радикально настроенные активисты вышли из партии. Берлингуэр представлял исторический компромисс как один из этапов пути, который приведёт ИКП к постоянному участию в правительстве.

18 марта 1975 года в Риме открылся XIV съезд ИКП, прозванный съездом "исторического компромисса". "Была ещё одна сила, которая могла предложить свои услуги по спасению итальянского капитализма, - пишет Крис Харман, - это ИКП. Долгое время она была критическим сторонником стратегии реформ, а политические волнения начала 70-х дали ей возможность ещё лучше услужить существующему порядку и ещё более уменьшить свой критицизм. Партийный лидер Берлингуэр использовал военный переворот в Чили для того, чтобы призвать разделить власть с ХДП. Опыт Чили, говорил Берлингуэр, показал, что страна, поляризованная между правыми и левыми, подвергается опасности переворота. Выход - исторический компромисс между партиями, который будет способствовать стабильности" (28). ИКП делала всё возможное, чтобы задобрить правящую Христианско-демократическую партию, стереть противоречия между избирательной базой ИКП и ХДП.

"В нашей стране католический вопрос и коммунистический вопрос не просто переплетены поверхностно. Они переплетены во всей общественной ткани настолько, что невозможно говорить об одном, не говоря о другом, - читаем мы в книге "Католики 70-х годов". - В самом деле, культурная и историческая традиция ИКП выросла в Италии не против, а наряду, боролась совместно с католической традицией. И есть преемственность в поисках пунктов встречи и конвергенции между двумя традициями, при всём их существенном различии. Конвергенция во имя построения социалистического общества, которое было бы основано на всех исторических компонентах страны" (29).

На муниципальных выборах 15 июня 1975 года коммунисты одержали победу. Оказались они впереди и на парламентских выборах 20 июня 1976 года. "Голоса были отданы ИКП, - указывалось в официозной буржуазной газете "Corriere della Sera" ("Вечерняя корреспонденция"), - потому что эта партия сумела доказать свою серьёзность, способность выступать с конкретными предложениями" (30). "Победа ИКП была триумфом партии и лично Берлингуэра", - считает Цецилия Кин (31). Но и ХДП полностью сохранила свой электорат.

ИКП чувствовала острую потребность в обособлении от политики московской бюрократии. "Необходимо было обозначить грань, отделяющую идейные ценности и культурные позиции крупных западноевропейских компартий от опыта партий, находившихся у власти в странах Восточной Европы, - писал главный редактор газеты "Унита" Массимо Д'Алема. - Ею стала, в первую очередь, тема политической демократии, её универсальной значимости в социальном прогрессе" (32).

На Мадридской встрече 2-3 марта 1977 года Берлингуэр (лидер Итальянской компартии), Сантьяго Коррильо (лидер Компартии Испании) и Жорж Марше (лидер Компартии Франции) сделали совместное заявление, названное "Еврокоммунистическим манифестом". В нём указывалось, что старой буржуазной демократии времён Маркса и Ленина больше не существует. Права и свободы трудящихся расширились, власть буржуазии ограничилась. На место буржуазной приходит "передовая демократия", резко увеличивающая права и свободы трудящихся. "Среди преобразующих факторов необратимо возрастает роль демократии. Она - формула социального прогресса, его движущая сила" (33).

Институты этой демократии могут быть использованы для обновления общества, более того, они могут быть сохранены в новом обществе. "Мы считаем парламент важнейшим институтом политической жизни Италии, - утверждал Берлингуэр, - и не только сегодня, но и в период перехода к социализму и в ходе его строительства" (34).

До похищения "Красными бригадами" Альдо Моро оставался один год, а Берлингуэр давал политические гарантии буржуазным партиям: "Мы считаем, что в Италии можно и должно не только продвигаться по направлению к социализму, но также и построить социалистическое общество с участием различных политических сил, организаций и партий, и что рабочий класс может и должен осуществлять свою историческую миссию в демократической и плюралистической системе" (35).

Еврокоммунизм поставил Берлингуэра и ИКП на позиции, которые исторически занимала правая социал-демократия. Это, в общем-то, и не скрывалось. "Под словом "лейборизм", - писал в "Уните" летом 1980 года её очередной главный редактор Клаудио Петруччиоли, который в 2005-м возглавит итальянское государственное телевидение, - можно понимать многое, включая и кое-какие хорошие, приемлемые вещи... Мы хотели бы напомнить, что когда говорим о "третьем пути", мы также убеждены, что итальянские левые силы могут и должны использовать всё позитивное, что есть в опыте лейбористов и социал-демократов" (36).

Всё более и более ИКП претендовала на роль представителя "общенациональных интересов". "Мы, коммунисты, - заявлял Берлингуэр, - должны учитывать это глубокое совпадение интересов рабочего класса и общего интереса страны и строить на этом основании политическую, экономическую, социальную линию, которая позволит осуществить прогрессивное изменение механизмов и структур системы производства и потребления в соответствии с нуждами рабочего класса и страны" (37).

"Еврокоммунизм 70-х годов был важным шагом по пути врастания ряда европейских компартий в политические институты своих стран. Социальные интересы части их бюрократии перестали зависеть от "социалистического лагеря" и стали всё более связываться с получением доходов от занятия должностей в собственном государстве", - отмечает Клод Габриель на страницах троцкистского журнала "Интервзгляд" (38).

Политический курс ИКП не мог не отразиться на её социальной базе.

Медленная смерть

Разумеется, расширение социальной базы ИКП отразилось на её членском составе. Даже среди секретарей секций (низовых организаций) появились практикующие католики: по опросу, проведённому в 1980 году, из секретарей, вступивших в партию в 1976-78 годах, таких насчитывалось 5%. При этом с 1968 по 1981 год доля рабочих в партии сократилась с 50,4% до 45,4% в результате более быстрого роста доли других социальных слоёв, в которых ранее ИКП не располагала серьёзным влиянием. Представительство городской мелкой буржуазии выросло с 1968 по 1981 год с 6,6% до 9,1%, служащих и интеллигенции - с 3,3% до 10% (39).

Рабочие оставались ядром партии, по прежнему составляли основу низовой структуры. "Среди членов руководящих комитетов секций их насчитывалось 46,3%" (40). Иная картина складывалась на более высоких уровнях руководства. ИКП, окончательно став частью буржуазного правопорядка, поднявшись на уровень правительственной политики, обзавелась целой армией бюрократии: мэрами городов, муниципальными советниками, парламентариями, профсоюзными бонзами, квалифицированными кадрами, разрабатывающими социально-экономические программы партии, журналистами. Бюрократия ИКП по своему социальному положению и по своим социальным интересам была гораздо ближе к традиционной буржуазии, чем к рабочему классу. Говоря словами Ленина, в ИКП "созрел целый общественный слой парламентариев, журналистов, чиновников рабочего движения, привилегированных служащих и некоторых прослоек пролетариата, который сросся с национальной буржуазией и которого вполне сумела оценить и "приспособить" эта буржуазия" (41). Еврокоммунизм, превознося важность "политической демократии", её универсальную значимость (42), как нельзя лучше отвечал интересам партийной бюрократии, заинтересованной в сохранении буржуазного статус-кво. Сказывалось и повышенное внимание к завоеванию опоры в новых, непролетарских слоях, характерное для политики "исторического компромисса". "Между XIII и XIV съездами ИКП (1972- 1975 годы) процент рабочих в комитетах федераций (организации в масштабах провинции) снизился с 33 до 25. В 1978 году 23,4% членов комитетов федераций были рабочими, 23,8% - служащими и ИТР (в 1975 году последних было только 18%). Особенно заметным это изменение было на протяжении длительного периода. За четверть века (1951-1975 годы) процент руководителей среднего звена, выходцев из рабочих, снизился с 44,2% до 26,6%. В 1977 году на конференции одной из федераций, действующих в промышленной провинции Центральной Италии, среди делегатов оказалось лишь 19% рабочих при 63% преподавателей, студентов и служащих" (43). Надо учитывать, что рабочие-руководители среднего звена компартии были, в основном, представителями рабочей аристократии.

Словом, в середине 70-х годов ИКП окончательно выродилась в буржуазную партию, которая своими действиями сильно дезориентировала рабочий класс; партию, далекую "от прежних представлений о революционности"; партию "сильного реформизма" (44).

Всё закончилось весьма печально. Италия, страна с прочными антикапиталистическими и левыми традициями, осталась без мощной левой партии. 1991-м ИКП отказалась от старого названия, преобразовавшись в Партию демократических левых сил. За время деятельности этой партии число её членов упало с 989. 708 до 613. 412. ПДЛС продолжала мутировать, в итоге на её базе возникла Демократическая партия, которая отвергает даже традиционные социал-демократические установки, считая их слишком радикальными. Ныне лидер этой партии, Пьерлуиджи Берсани, возглавляет итальянское правительство. Но это не означает, что для итальянских трудящихся наступила светлая полоса.

Список использованной литературы:

1. Bocca G. Noi terroristi: 12 anni di lotta armata ricostruiti e discussi con i protagonisti. - Milano: Garzanti, 1985. - P.18.
2. Уоддис Джек. "Новые" теориии революции. - М.: Прогресс, 1975. - С.357.
3. Mafai M. L'Uomo che sognava la lotta armata. La storia di Pietro Secchia. - Milano: 1984. - P.21-22.
4. Кин Ц.И. Итальянский ребус. - М.: Политиздат, 1991. - С.258.
5. Там же. - С.212.
6. Там же. - С.218.
7. Там же. - С.212.
8. Там же. - С.257.
9. Там же. - С.213.
10. Там же.
11. Там же. - С.262.
12. Там же. - С.260-261.
13. Там же. - С.261.
14. Там же. - С.235.
15. Там же. - С.234.
16. Там же. - С.235-236.
17. Кин Ц.И. Три трагедии // Вопр.филос.- М.,1990. - N 4.- С.107.
18. Там же.
19. Там же.
20. Программа КПСС (принята XXII съездом КПСС). - М.: Политиздат, 1962. - С.39.
21. Там же. - С.40.
22. Кин Ц.И. Три трагедии. - С.107.
23. Международное совещание коммунистических и рабочих партий. Москва, 1969 год. - Прага: Мир и социализм, 1969. - С.480.
24. Harman Ch. The fire last time: 1968 and after. - London, Chicago, Melbourne: Bookmarks,1988. - P.198.
25. Международное совещание коммунистических и рабочих партий. - С.480.
26. Кин Ц.И. Три трагедии. - С.108.
27. Rinascita. 28 settembre 1973. N 28.
28. Harman Ch. The fire last time... - P.200.
29. I cattolici degli anni 70. - Milano, 1977. - P.168.
30. Веселицкий А.А. Убийцы: Стратегия дестабилизации и тактика террора на Апеннинах. - М.: Политиздат, 1985. - С.195.
31. Кин Ц.И. Три трагедии. - С.109.
32. Проблемы мира и социализма. N 1, январь 1990. - С.54.
33. Там же.- С.55.
34. Berlinguer E., Bufalini P., Di Giulio F. e altre. I Communisti italiani e il Cile. - Roma, 1973. - P.23.
35. Berlinguer E. La politica internazionale dei communisti italiani. - Roma, 1976. - P.115.
36. L'Unita. 18 luglo 1980. - P.3.
37. Berlinguer E. La Questione communista. - Roma, 1975. - P.201.
38. Интервзгляд. зима 1991/92. N 2. - С.13.
39. Современный монополистический капитализм: Италия. - М.: Мысль, 1983. - С.300.
40. Там же.
41. Ленин В.И. Соч. Изд.4-е. Т. 21. - С.223.
42. Проблемы мира и социализма. - М., 1990. - N 1. - С.54.
43. Современный монополистический капитализм: Италия. - С.301.
44. Проблемы мира и социализма. - М., 1990. - N 1. - С.57.