Потерянное поколение
В этом году наш университетский курс отмечает 10
лет со дня выпуска. Срок достаточный, чтобы
проанализировать, чего я и мои ровесники достигли,
подойдя к психологически знаковой возрастной дате.
А началось всё со случайной встречи с одноклассником. Талантливый
вдумчивый оборонщик, который в советское время легко бы сделал
карьеру в ВУЗе или в "ящике", был вынужден уйти из аспирантуры
(озвученная им кафедральная ставка едва покрывает стоимость
проездного) и трудиться на двух работах.
Ну а что касается моих однокурсников - тут даже случайные встречи
не понадобились. У нас были достаточно дружные группы как на первом,
так и на втором образованиях, а социальные сети позволяют
поддерживать связь даже без личных встреч. Так что я и до этого была
в курсе их дел.
У группы с первого образования получилось так, что мальчики в
основном ушли в западные компании - американские, шведские,
французские. Девушки же работают на отечественных предприятиях (это
никак не обусловлено гендерно, просто у обеих так сложились
обстоятельства). Часть вообще нашла себя в сферах, не связанных с
инженерным делом - дизайн, туристический бизнес, медицина.
На втором образовании работать в иностранные компании ушли все.
Некоторые - в том числе, и эмигрировав. Скорее всего, это связано с
тем, что на данную специальность (лингвист-переводчик) изначально
шли люди, планировавшие конвертировать свою основную высокотехничную
профессию и нуждавшиеся для этого в хорошем документально
подтвержденном знании английского.
Кстати, интересно отметить, что когда мы поступали в 90-х на
первое образование, у идущих на технические специальности было два
мотива. Первый - некий фантомный техноцентризм, за неимением лучшего
названия: шли по стопам родителей, советских ИТРовцев. Доводилось
среди обоснований слышать и мнение, что хорошее техническое
образование - это база, на которой потом можно построить карьеру в
любой области. Второй - некий идеалистический практицизм. Мол, в
каком бы состоянии ни была страна, машины, станки, энергетика ей
понадобятся. Знали бы мы, насколько он разойдётся с реальностью...
Кстати, очень характерно, что никто из нас не остался на кафедре -
карьера преподавателей никого не прельстила, поскольку мы видели,
как скромно живут и тяжело работают наши учителя.
А вот второе высшее мы получали уже в начале нулевых. И к этому
времени изменилась уже и страна, и мы сами. Вчерашние подростки
повзрослели, трезво оценили свой потенциал, увидели все преимущества
диплома от одного из немногих российских ВУЗов, известных на Западе.
Кто-то к этому времени уже успел побывать за границей, сделать
выводы, так что мантры про "вставание с колен" прошли мимо нас.
Поэтому разговоры про возможность эмиграции в группе возникали часто
и воспринимались как должное. Впрочем, как раз именно на втором
образовании несколько человек остались на первое время преподавать
на кафедре, но исключительно в качестве относительно
необременительной и притом интересной подработки.
Я сама, сравнив работу в отечественных и западных компаниях,
быстро истратила запас патриотизма и идеализма. Стоило ли тратить 6
лучших лет жизни на тяжелейшую изматывающую учёбу, чтобы потом
сидеть на весьма средней (а то и откровенно издевательски низкой,
сравнимой с зарплатой кассиров в супермаркетах) зарплате, не видя
перспектив? Ведь что объединяет разные отрасли отечественной
промышленности? То, что мы все большею частью не творцы, а
пользователи. Кто-то работает по накатанному, используя наработанный
багаж. Образно говоря, мы можем подобрать оборудование, схему,
решение, скомпоновав или подогнав что-то из уже имеющихся вариантов.
А спроектировать новый тип, например, компрессора или турбины мы уже
не можем. Точнее, теоретически могли бы, но это не востребовано.
Конкретно в своей работе я часто вижу, как отдаётся предпочтение
иностранному оборудованию - американскому, немецкому, китайскому,
японскому. А отечественная промышленность не может предложить ничего
принципиально нового и постепенно загибается. Кое-что кое-где,
возможно, ещё теплится, но в целом то, что я видела на конференциях
на своей работе, подпитывает мой пессимизм.
Ну а кто-то вообще уходит в продавцы и посредники.
Всё вышесказанное относится к инженерам прикладных
специальностей. А ведь вершиной точных наук являются науки
фундаментальные. И тут картина ещё более печальная.
В пору своей юности (да и сейчас) я считала выпускников МФТИ и
мехмата МГУ буквально-таки небожителями. И всегда думала, что эти
"дети вольные эфира" - штучный товар, за который любая страна,
имеющая мало-мальские амбиции, должна драться, сдувать с них
пылинки. Оказалось - нет.
Окончательно мои иллюзии в плане востребованности в нынешней
России фундаментальной науки рассеялись в 2010 году, когда
Нобелевскую премию за разработку графена получили Андрей Гейм и
Константин Новосёлов, физтеховцы, ныне проживающие и работающие в
Великобритании и Нидерландах. Я как раз в то время была в отпуске и
оказалась оторвана от нормальных СМИ, поэтому новости узнавала из
репортажей Первого канала и канала "Россия". Восторг и активная
радость за "наших" просто-таки сочились с экранов. То, что оба
исследователя практически половину своих жизней провели за границей,
то, что Гейм крайне ядовито высказался о Сколково и перспективах
возвращения на родину, ура-патриотов охладило не сразу.
И Гейм с Новосёловым сделали правильный выбор. Потому что потом
мне довелось узнать о большом количестве неприкаянных выпускников
физтеха, причём как раз моих ровесников. Эти люди, явно имеющие
великолепные мозги и потенциал, оказались не востребованы.
Лаборатории и институты, где они могли бы работать пусть даже за
идею, вымирают. От системной работы они за годы метаний отвыкли.
Уехать за рубеж - кто-то считает, что уже слишком много времени
потеряно, ехать надо было сразу после получения диплома. Кого-то
что-то держит на родине. От переднего края научной мысли они
отстали. Что им остаётся? Подработки (в основном в IT), а потом,
если финансовые возможности позволяют, попытки хоть чем-то занять
свою жизнь - хобби, спорт, поездки. Это могло бы устроить тех самых
"потребителей", о необходимости выращивания которых вместо "творцов"
вещал Фурсенко. Но ведь наше-то поколение воспитывали именно как
творцов. Поэтому-то и получаем мы такой раздрай в душе, когда не
можем применить свои силы, когда бьёмся головой о стену. Когда
главной приманкой на собеседованиях становится возможность переехать
работать за рубеж. Человеку необходимо чувствовать, что он нужен. А
мы, инженеры, физики, как и историки, философы, как и медики,
нынешней власти не нужны. Но и она нам не нужна. И так и будет, если
не случится перемен - сильные пробьются на Западе, слабые уйдут в
дауншифтинг и внутреннюю эмиграцию. А тем временем фундаментальная
наука и образование, а за ними и прикладные отрасли, просто тихо
скончаются.
|